Чтобы правде ее не измениваться,
Ее первым друзьям не состареться,
Их саблям, кинжалам не ржаветься,
Их добрым коням не изъезживаться.
У того мужика обрита борода;
А к кому он придет, тому голову сорвет.
Их и учат, их и мучат ни свет ни заря.
А жена пред дворцом.
Их и учат, их и мучат, Кому вынется, тому сбудется.
В брег песчаный с ревом бьет.
Зарделись небеса пожаром.
Сиявшего как луч и в злате, и в сребре!
Брада до чресел седой волною,
В десной распятие златое он держал;
И гласом трепетным пришельца вопросил.
Лия потоки слез, словам его внимал!..
То Готенбург на бреге диком –
И к небу простирая длани.
От тебя, младой герой;
Склоняся на руку главой,
Все примеры написаны в столбик. Я считала кол-во слов.
Чтобы правде ее не измениваться,
Ее первым друзьям не состареться,
Их саблям, кинжалам не ржаветься,
Их добрым коням не изъезживаться.
У того мужика обрита борода;
А к кому он придет, тому голову сорвет.
Их и учат, их и мучат ни свет ни заря.
А жена пред дворцом.
Их и учат, их и мучат, Кому вынется, тому сбудется.
В брег песчаный с ревом бьет.
Зарделись небеса пожаром.
Сиявшего как луч и в злате, и в сребре!
Брада до чресел седой волною,
В десной распятие златое он держал;
И гласом трепетным пришельца вопросил.
Лия потоки слез, словам его внимал!..
То Готенбург на бреге диком –
И к небу простирая длани.
От тебя, младой герой;
Склоняся на руку главой,
Все примеры написаны в столбик. Я считала кол-во слов.