Через минуту Карлсон сощурился и сказал: "А теперь я могу поразвлечься. Пробежим по крышам и сообразим, чем заняться". Малыш радостно согласился. Они взялись за руки и вышли на крышу.
Всё выглядело удивительно прекрасным под синим вечерним небом. Дома в сумерках казались таинственными. Внизу зеленел парк. От верхушек тополей поднимался чудесный острый запах. Из раскрытых окон доносились смех,детский плач, собачий лай, чья-то игра на рояле, звенела посуда на кухне. Где-то загрохотал мотоцикл и заглушил цокот грустной лошадки. Малыш чувствовал, что голова его кружится от впечатлений. Он забыл об опасности и чуть не свалился в широкую щель.
Через минуту Карлсон сощурился и сказал: "А теперь я могу поразвлечься. Пробежим по крышам и сообразим, чем заняться". Малыш радостно согласился. Они взялись за руки и вышли на крышу.
Всё выглядело удивительно прекрасным под синим вечерним небом. Дома в сумерках казались таинственными. Внизу зеленел парк. От верхушек тополей поднимался чудесный острый запах. Из раскрытых окон доносились смех,детский плач, собачий лай, чья-то игра на рояле, звенела посуда на кухне. Где-то загрохотал мотоцикл и заглушил цокот грустной лошадки. Малыш чувствовал, что голова его кружится от впечатлений. Он забыл об опасности и чуть не свалился в широкую щель.