V. Пунктуационные нормы. Он всегда казался пьяным от любви к нему и слушая его торопливые наскоро построенные речи невольно думалось что он предчувствует великие события в области творчества что он стоит накануне создания каких-то крупных произведений литературы музыки живописи всегда с трепетной радостью ребёнка ждёт светлого праздника. Он говорил об искусстве так как будто всё оно было создано его предками по крови прадедом дедом отцом как будто искусство создают во всём мире дети а будут создавать внуки. И казалось что этот чудесный старик всегда и везде чувствует юным сердцем тайную работу человеческого духа мир для него был мастерской в которой люди пишут картины книги строят музыку высекают из мрамора прекрасные тела создают величественные здания. И право порою мне казалось что всё что он говорит сливается у него в один жадный крик «Скорее! Дайте взглянуть, пока я жив...».

Объяснение:

Он всегда казался пьяным - от любви к нему и слушая его торопливые наскоро построенные речи, невольно думалось, что он предчувствует великие события в области творчества, что он стоит накануне создания каких-то крупных произведений литературы, музыки, живописи, всегда с трепетной радостью ребёнка ждёт светлого праздника. Он говорил об искусстве так, как будто всё оно было создано его предками по крови: прадедом, дедом, отцом, как будто искусство создают во всём мире дети, а будут создавать внуки. И казалось что этот чудесный старик всегда и везде чувствует юным сердцем тайную работу человеческого духа; мир для него был мастерской в которой люди пишут картины, книги, строят музыку, высекают из мрамора прекрасные тела, создают величественные здания. И право порою мне казалось что всё, что он говорит сливается у него в один жадный крик: «Скорее! Дайте взглянуть, пока я жив...».

Он всегда казался пьяным от любви к нему, и, слушая его торопливые, наскоро построенные речи, невольно думалось, что он предчувствует великие события в области творчества, что он стоит накануне создания каких-то крупных произведений литературы, музыки, живописи, всегда с трепетной радостью ребёнка ждёт светлого праздника. Он говорил об искусстве так, как будто всё оно было создано его предками по крови : (вместо двоеточия можно поставить тире) прадедом, дедом, отцом, как будто искусство создают во всём мире дети, а будут создавать внуки. И казалось, что этот чудесный старик всегда и везде чувствует юным сердцем тайную работу человеческого духа, - мир для него был мастерской, в которой люди пишут картины, книги, строят музыку, высекают из мрамора прекрасные тела, создают величественные здания. И, право, порою мне казалось, что всё, что он говорит, сливается у него в один жадный крик: «Скорее! Дайте взглянуть, пока я жив...»

Объяснение: