Еще прозрачные леса. Как будто пухом зеленеют.
Покрытые паутиной и росами ивы, стояли под солнцем как, сказочные деревья пересаженные в наши земли из далеких стран.
На следующее утро я со своим приятелем – художником – уехал на лодке на Прорву – глубокую тихую реку.
Этот дом благородный всем своим видом всегда интересовал меня.
Новенькая рубашка белая в чёрную полоску сидела не плохо.
Я увидел мужика мокрого в лохмотьях с длинной бородой.
В момент особенно яркой вспышки Алёша увидел бежавших домой рыбаков.
Обычно спокойный парашютист сегодня сильно нервничал.
Задумчивые и печальные они пошли по тёмной равнине.
Никита без кафтана в рубахе с распахнутым воротом проскользнул к ограде.
Еще прозрачные леса. Как будто пухом зеленеют.
Покрытые паутиной и росами ивы, стояли под солнцем как, сказочные деревья пересаженные в наши земли из далеких стран.
На следующее утро я со своим приятелем – художником – уехал на лодке на Прорву – глубокую тихую реку.
Этот дом благородный всем своим видом всегда интересовал меня.
Новенькая рубашка белая в чёрную полоску сидела не плохо.
Я увидел мужика мокрого в лохмотьях с длинной бородой.
В момент особенно яркой вспышки Алёша увидел бежавших домой рыбаков.
Обычно спокойный парашютист сегодня сильно нервничал.
Задумчивые и печальные они пошли по тёмной равнине.
Никита без кафтана в рубахе с распахнутым воротом проскользнул к ограде.