Когда мне было лет 5-6 и я ходила в детский садик, меня все время спрашивали, хочу ли я в школу? И я всегда отвечала, что, конечно же, нет! По старым советским фильмам школа представлялась мне чем-то вроде тюрьмы: все сидят по струночке, выйти нельзя, разговаривать и играть — тоже, ну что это за жизнь?? Мне исполнилось 7 лет, и вот наступил этот страшный день — 1 сентября. С утра мама заплела мне косу с огромным бантом, нарядила в школьную форму с белым фартуком, и попыталась покормить завтраком — но я так волновалась, что не смогла проглотить ни ложки. В руки мне вручили букет красных гладиолусов, и мы с мамой пошли на мою первую в жизни первую торжественную линейку. Хоть мне и было немного страшно, но еще сильнее было любопытно посмотреть, что же это все-таки такое — школа? Вокруг здания толпилось множество народа, все были нарядные и с цветами.
Мне исполнилось 7 лет, и вот наступил этот страшный день — 1 сентября. С утра мама заплела мне косу с огромным бантом, нарядила в школьную форму с белым фартуком, и попыталась покормить завтраком — но я так волновалась, что не смогла проглотить ни ложки. В руки мне вручили букет красных гладиолусов, и мы с мамой пошли на мою первую в жизни первую торжественную линейку.
Хоть мне и было немного страшно, но еще сильнее было любопытно посмотреть, что же это все-таки такое — школа? Вокруг здания толпилось множество народа, все были нарядные и с цветами.