Под ногами поскрипывают доски, пахнет затхлостью и пылью. Я вслушиваюсь, касаясь кончиками пальцев корешков стоящих на полках книг. В библиотеке никого, только я и книги. - И вот однажды... - услышала я тихий шепот. Пригибаясь, чтобы меня не заметили, я пошла на звук. На столе в центре читального зала одинокого горела керосинка, лежала стопка книжек в цветастых обложках. Никого не было. Я подошла ближе. Учебник, ветхий и старый, был открыт кем-то на десятой странице. - Что было дальше? - услышала я писк, исходящий от стопки книг. Я подняла их, повертела в руках. Книги, обычные книги. - Я был написан самим товарищем Орловым, великим мастером словесности! И вот однажды оказался здесь, в библиотеке. Ох, сколько детишек трогали меня. Одна вытирала о мои страницы пальцы, другая швыряла о стену, когда не понимала написанного. А теперь я настолько стар, что никто не берет меня! Порванные страницы все еще болят и ноют, а прожженная горячей чашкой обложка, кажется, вот-вот отвалится. Ах, - сипло говорил кто-то. До меня дошло. Рассказывал старый учебник, раскрытый на десятой странице. Я аккуратно взяла книгу в руки, а на следующий день забрала домой, подклеив все корешки, приведя его в порядок. услышала я на следующую ночь. - Хоть кто-то прислушивается к книгам!
- И вот однажды... - услышала я тихий шепот. Пригибаясь, чтобы меня не заметили, я пошла на звук. На столе в центре читального зала одинокого горела керосинка, лежала стопка книжек в цветастых обложках. Никого не было.
Я подошла ближе. Учебник, ветхий и старый, был открыт кем-то на десятой странице.
- Что было дальше? - услышала я писк, исходящий от стопки книг. Я подняла их, повертела в руках. Книги, обычные книги.
- Я был написан самим товарищем Орловым, великим мастером словесности! И вот однажды оказался здесь, в библиотеке. Ох, сколько детишек трогали меня. Одна вытирала о мои страницы пальцы, другая швыряла о стену, когда не понимала написанного. А теперь я настолько стар, что никто не берет меня! Порванные страницы все еще болят и ноют, а прожженная горячей чашкой обложка, кажется, вот-вот отвалится. Ах, - сипло говорил кто-то. До меня дошло. Рассказывал старый учебник, раскрытый на десятой странице.
Я аккуратно взяла книгу в руки, а на следующий день забрала домой, подклеив все корешки, приведя его в порядок.
услышала я на следующую ночь. - Хоть кто-то прислушивается к книгам!
Вот. Надеюсь