Его максимализм в этом вопросе таков, что косноязычие, затруднённость речи кажутся ему намного предпочтительнее красноречия, и он возводит их в добродетель
Его максимализм в этом вопросе таков, что косноязычие, затруднённость речи кажутся ему намного предпочтительнее красноречия, и он возводит их в добродетель