Мы долго молча отступали, Досадно было, боя ждали, Ворчали старики: «Что ж мы? на зимние квартиры? Не смеют, что ли, командиры Чужие изорвать мундиры О русские штыки?»
Уж мы пойдем ломить стеною, Уж постоим мы головою За родину свою!
Прилег вздремнуть я у лафета, И слышно было до рассвета, Как ликовал француз.
И только небо засветилось, Все шумно вдруг зашевелилось, Сверкнул за строем строй.
Не отдали б Москвы!
Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!
Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.