Переделать текст с сложными в простые предложения
наблюдение не новое, хотя и выглядит парадоксом*: ме-
нее всего мы знаем то, что мнится самым изведанным.
«евгений онегин» знаком всем — как роман в стихах, как
опера, как предмет школьного изучения, наконец, просто как
звучные строфы, которые мы впитываем из детских книжек,
со слов матери или отца, еще не отдавая отчета, откуда они
взялись, будто возникли из воздуха: « крестьянин,
»
с «онегиным» мы живем, взрослеем, поминаем его по
поводу и без повода — и рождается добросовестная иллю-
зия*, что в этой-то книге нечего искать необъясненностей
и загадок: наверное, все, до последней запятой, известно,
разведано пушкинистами, осмыслено критикой.
однако вот диковина. творение пушкина, едва прикос-
нешься к его изучению, вызывает целый вихрь недоуменных,
неразрешенных вопросов. мы не знаем точно, когда задуман
роман; не знаем, чем пушкин собирался его кончить; плохо
представляем себе связь этого романа с биографией пуш-
кина или шире — с его судьбой; по-разному толкуем обще-
ственный смысл основных его да что там: даже не
договорились толком, «положительный» герой онегин или
«отрицательный», если уж брать эту
класси-
фикацию. тот_же вопрос предстает часто в другой формули-
ровке: кто он, онегин, будущий декабрист или безнадежно
«лишний» человек? впрочем, и определение «лишний че-
ловек» получает в суждениях критиков то положительную
(«жертва обстоятельств»), то отрицательную эмоциональную