Когда с усталой шкурки, Смываешь штукатурку, Когда небесной ваткой, С души снимаешь грим, То остается мышка, Печальная малышка, Сюжет которой грустен И вовсе не любим.
И остаешься дома, Слоняешься без толка, На веки - маску с гелем И золотую нить. Поплачешь - станет легче, Посмотришь пару фильмов, Нельзя меня такую Ни видеть, ни любить.
А после соберешься, Работаешь примерно, И деньги расчитаешь На шмотки и Париж. И принц факультативный, Не видит черной боли, Оценит себистоимость, Но сердце не парит.
Машина - хата - шуба Пришли из ниоткуда, Вселенная подбросит, за добро. А глаз цепляет крыши, Какие есть повыше, И ангелы попросят Махнуть на это все...
Стоишь и нервно куришь, Под маревом закатным, И знаешь, что на свете, Есть детские мечты. И обсуждаешь бизнес, Рассчитываешь сметы, А ангелы все ближе... И все страшнее сны...
Сквозь пробоины в днище небесной ладьи.
Я смотрю в бесконечность угрюмого неба:
Я вдали ищу ветер и блики зари.
Смываешь штукатурку,
Когда небесной ваткой,
С души снимаешь грим,
То остается мышка,
Печальная малышка,
Сюжет которой грустен
И вовсе не любим.
И остаешься дома,
Слоняешься без толка,
На веки - маску с гелем
И золотую нить.
Поплачешь - станет легче,
Посмотришь пару фильмов,
Нельзя меня такую
Ни видеть, ни любить.
А после соберешься,
Работаешь примерно,
И деньги расчитаешь
На шмотки и Париж.
И принц факультативный,
Не видит черной боли,
Оценит себистоимость,
Но сердце не парит.
Машина - хата - шуба
Пришли из ниоткуда,
Вселенная подбросит,
за добро.
А глаз цепляет крыши,
Какие есть повыше,
И ангелы попросят
Махнуть на это все...
Стоишь и нервно куришь,
Под маревом закатным,
И знаешь, что на свете,
Есть детские мечты.
И обсуждаешь бизнес,
Рассчитываешь сметы,
А ангелы все ближе...
И все страшнее сны...