Мы ехали пароходом до Нижнего Новгорода очень долго, любовались
волжскими просторами, и я хорошо помню эти первые дни насыщения
красотою.

К счастью, установилась хорошая, не очень ветреная погода. С утра
до вечера я с бабушкой на палубе, под ясным небом, между позолоченных
осенью, шелками шитых берегов Волги. Не торопясь, лениво и гулко бухая
лопастями колёс по серовато-синей воде, тянется вверх по течению
белоснежный пароход. Незаметно плывёт над Волгой солнце. Каждый
час вокруг всё ново, всё меняется; зелёные горы - как пышные складки на
богатой одежде земли. По берегам стоят города и сёла, точно пряничные;
золотой осенний лист плывёт по воде, а воздух прозрачен и сух.

Помню детскую радость бабушки, когда она увидела церкви, которые
будто летели в небо.

— Ты гляди, как хорошо-то! — говорила бабушка, переходя от борта к
борту, и вся сияла.

Часто она, заглядевшись на эту красоту, забывала обо мне: стоит у
борта, сложив руки на груди, улыбается и молчит, а на глазах блестят слёзы.
Я дёргаю её за тёмную цветастую юбку.

- А? - встрепенётся она. - А я будто задремала да сон вижу. Не
пугайся, это слёзы радости.

И начинает рассказывать мне какие-то диковинные истории о добрых
разбойниках, о святых людях, о всяком зверье и нечистой силе.

Сказки она сказывает тихо, таинственно, наклоняясь к моему лицу,
заглядывая в глаза мне расширенными зрачками, точно вливая в сердце моё
силу, приподнимающую меня. Говорит, точно поёт, и чем дальше, тем
складней звучат слова. Слушать её невыразимо приятно. Я слушаю, и


— Ещё!

Вокруг стоят матросы, бородатые ласковые мужики, и они тоже
слушают, смеются, хвалят её. И просят:

- А ну, бабушка, расскажи ещё чего!
Говорила она, как-то особенно выпевая слова, и они легко укреплялись
в памяти моей, похожие на цветы, ласковые, яркие, сочные. Когда она
улыбалась, её тёмные, как вишни, зрачки расширялись, вспыхивая
невыразимо приятным светом, улыбка весело обнажала белые, крепкие зубы.
Несмотря на множество морщин в тёмной коже щёк, всё лицо казалось
молодым и светлым. Вся она - тёмная, но светилась изнутри - через глаза
— неугасимым, весёлым и тёплым светом. Хотя бабушка была сутулая,
почти горбатая, очень полная, двигалась она легко и ловко. Точно
большая кошка, — она и мягкая такая же, как этот ласковый зверь.

До неё как будто спал я, спрятанный в темноте, но явилась она,
разбудила, вывела на свет, связала всё вокруг меня в непрерывную нить,
сплела всё в разноцветное кружево. Бабушка сразу стала на всю жизнь
другом, самым близким сердцу моему, самым понятным и дорогим человеком.
Её бескорыстная любовь к миру обогатила меня, насытив крепкой силой
для трудной жизни.
​

seletkovaolya    3   30.11.2020 17:27    10