На первом плане полотна оказались обобщенные черты русского крестьянина: морщинистое лицо, насупленные брови, пушистая седая борода, натруженные руки.
Создается впечатление того, что человек на картине чрезвычайно устал, сломлен работой и тяжелой жизнью. На самом деле это далеко не так, присмотревшись, зритель может увидеть, что старик на картине в достаточной мере жилист, хорошо сложен, его взгляд суров и упрям. Он проживет еще немало на этом свете и ко многому приложит силу своих могучих рук.
Поза старика на картине расслабленная, руки скрещены и прижаты к груди, смотрит он куда-то в сторону мимо художника, словно стесняясь своего необычного положения. В уголках глаз старика замерла искра озорства, лицо его покрыто морщинами, но общего впечатления данный факт нисколько не портит.
Старик одет в синюю холщовую рубаху не первой новизны, но даже в ней он выглядит весьма внушительно и даже монументально. Зритель не может понять, насколько этот старик добр, как много он повидал плохого и хорошего на этом свете, доволен ли своей жизнью, доставляют ли ему удовольствие действия художника, или же его вынудили согласиться на написание портрета.
Всего этого картина передать не в силах, но благодаря мастерству художника зрителю становятся доступны все вышеперечисленные черты характера этого человека.
На первом плане полотна оказались обобщенные черты русского крестьянина: морщинистое лицо, насупленные брови, пушистая седая борода, натруженные руки.
Создается впечатление того, что человек на картине чрезвычайно устал, сломлен работой и тяжелой жизнью. На самом деле это далеко не так, присмотревшись, зритель может увидеть, что старик на картине в достаточной мере жилист, хорошо сложен, его взгляд суров и упрям. Он проживет еще немало на этом свете и ко многому приложит силу своих могучих рук.
Поза старика на картине расслабленная, руки скрещены и прижаты к груди, смотрит он куда-то в сторону мимо художника, словно стесняясь своего необычного положения. В уголках глаз старика замерла искра озорства, лицо его покрыто морщинами, но общего впечатления данный факт нисколько не портит.
Старик одет в синюю холщовую рубаху не первой новизны, но даже в ней он выглядит весьма внушительно и даже монументально. Зритель не может понять, насколько этот старик добр, как много он повидал плохого и хорошего на этом свете, доволен ли своей жизнью, доставляют ли ему удовольствие действия художника, или же его вынудили согласиться на написание портрета.
Всего этого картина передать не в силах, но благодаря мастерству художника зрителю становятся доступны все вышеперечисленные черты характера этого человека.