Как вы понимаете выражение "подпольное чтение"?

Мне кажется это нелегальное чтение

Подпольное чтение

Читаю из-под полы. Из под темно-коричневой доски прилавка. Добралась до Житинского. Сборник рассказов "Седьмое измерение", 1990 года. Илья купил его где-то за тридцать рублей - потрепанная книжка в бумажной обложке с некрасивой картинкой. 
Первый рассказ "Опасения" оказался совершенно чудным. Один из лучших среди тех, что я пока прочла в этом сборнике. О чем он понятно из названия. Оно предельно точное. Мне немного напомнило Кафку, хотя, если разобраться, наверное, обнаружится не так много сходства: просто ощущение замкнутого пространства. И человек маленький, размышляющий над собой, своей внутренней жизнью. 
Второй рассказ не менее чудный. Про то как однажды человек просыпается в такую явь, которая не на много правдоподобнее сна. С потолка вдруг начинает идти снег. Чудесны описания этого квартирного снегопада. Два веселых брата с добрыми женами, мама, все силы тратящая на никому не нужную борьбу со стихией, папа, который прикладывает столько же усилий, чтобы это внезапное бедствие игнорировать, веселая бабушка и массовка-дети - снег обнажил отношения между родственниками, как замерзшие колеи на разбитой дороге. Такой подтекст немного прелести похитил, но только чуть-чуть, все-таки прекрасно написано. Цитаты приводить почти бессмысленно - придется цитировать пол рассказа. 
Прекрасна "Эйфелева башня" - вот рассказ, который мне понравился чуть ли не больше всех. Самое замечательное - то, как переплетаются реальность и мысленное пространство. То же в "Поре снегопада" - сон перетекает в еще более странную явь, то же в опасении - реальность смешивается с мыслями и страхами персонажа, и мы видим текст, в котором эти два уровня реальности, и то что находится под ней, сплавлены воедино и составляют один причудливый ландшафт.
Вторая группа рассказов, которые мне понравились - "Брат и сестра" и "Гейша" - душевные и милые, с прекрасным добрым юмором тексты о советской эпохе и о человеке вообще. Такие, немножечко в духе юмористов начала века (пишу и понимаю, что нужно, наверное, сказать "двадцатого").
Фантастические миниатюры пока нравятся меньше. Не въехала, видимо.