Из рассказа определите отдельно по падежам(родительным и творительным) например: родит. под=из вагона и так далее. за ранее всем. толстый и тонкий на вокзале николаевской железной дороги встретились два приятеля: один толстый, другой тонкий. толстый только что пообедал на вокзале, и губы его, подернутые маслом, лоснились, как спелые вишни. пахло от него хересом и флер-д'оранжем. тонкий же только что вышел из вагона и был навьючен чемоданами, узлами и картонками. пахло от него ветчиной и кофейной гущей. из-за его спины выглядывала худенькая женщина с длинным подбородком — его жена, и высокий гимназист с прищуренным глазом — его сын. — порфирий! — воскликнул толстый, увидев тонкого.— ты ли это? голубчик мой! сколько зим, сколько лет! — батюшки! — изумился тонкий.— миша! друг детства! откуда ты взялся? приятели троекратно облобызались и устремили друг на друга глаза, полные слез. оба были приятно ошеломлены. — милый мой! — начал тонкий после лобызания.— вот не ожидал! вот сюрприз! ну, да погляди же на меня хорошенько! такой же красавец, как и был! такой же душонок и щеголь! ах ты, господи! ну, что же ты? богат? женат? я уже женат, как это вот моя жена, луиза, урожденная а это сын мой, нафанаил, ученик iii класса. это, нафаня, друг моего детства! в гимназии вместе учились! нафанаил немного подумал и снял шапку. — в гимназии вместе учились! — продолжал тонкий.— помнишь, как тебя дразнили? тебя дразнили геростратом за то, что ты казенную книжку папироской прожег, а меня эфиальтом за то, что я ябедничать любил. хо- детьми были! не бойся, нафаня! подойди к нему а это моя жена, урожденная лютеранка. нафанаил немного подумал и спрятался за спину отца. — ну, как живешь, друг? — спросил толстый, восторженно глядя на друга.— служишь где? дослужился? — служу, милый мой! коллежским асессором уже второй год и станислава имею. жалованье ну, да бог с ним! жена уроки музыки дает, я портсигары приватно из дерева делаю. отличные портсигары! по рублю за штуку . если кто берет десять штук и более, тому, понимаешь, уступка. пробавляемся кое-как. служил, знаешь, в департаменте, а теперь сюда переведен столоначальником по тому же здесь буду служить. ну, а ты как? небось, уже статский? а? — нет, милый мой, поднимай повыше,— сказал толстый.— я уже до тайного две звезды имею. тонкий вдруг побледнел, окаменел, но скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой; казалось, что от лица и глаз его посыпались искры. сам он съежился, сгорбился, его чемоданы, узлы и картонки съежились, длинный подбородок жены стал еще длиннее; нафанаил вытянулся во фрунт и застегнул все пуговки своего — я, ваше приятно-с! друг, можно сказать, детства и вдруг вышли в такие вельможи-с! хи-хи-с. — ну, полно! — толстый.— для чего этот тон? мы с тобой друзья детства — и к чему тут это чинопочитание! — что вы- захихикал тонкий, еще более съеживаясь.— милостивое внимание вашего вроде как бы живительной это вот, ваше превосходительство, сын мой жена луиза, лютеранка, некоторым толстый хотел было возразить что-то, но на лице у тонкого было написано столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что тайного советника стошнило. он отвернулся от тонкого и подал ему на прощанье руку. тонкий три пальца, поклонился всем туловищем и захихикал, как китаец: «хи-хи-хи». жена улыбнулась. нафанаил шаркнул ногой и уронил фуражку. все трое были приятно ошеломлены.
На вокзале Николаевской железной дороги-Р.п. встретились два приятеля: один толстый, другой тонкий. Толстый только что пообедал на вокзале, и губы его, подернутые маслом-Т.п., лоснились, как спелые вишни. Пахло от него хересом-Т.п. и флер-д'оранжем-Т.п. Тонкий же только что вышел из вагона-Р.п. и был навьючен чемоданами-Т.п., узлами-Т.п. и картонками-Т.п. Пахло от него ветчиной-Т.п. и кофейной гущей-Т.п. Из-за его спины-Р.п. выглядывала худенькая женщина с длинным подбородком-Т.п. — его жена, и высокий гимназист с прищуренным глазом-Т.п. — его сын.
— Порфирий! — воскликнул толстый, увидев тонкого.— Ты ли это? Голубчик мой! Сколько зим-Р.п., сколько лет-Р.п.!
— Батюшки! — изумился тонкий.— Миша! Друг детства! Откуда ты взялся?
Приятели троекратно облобызались и устремили друг на друга глаза, полные слез-Р.п. Оба были приятно ошеломлены.
— Милый мой! — начал тонкий после лобызания-Р.п.— Вот не ожидал! Вот сюрприз! Ну, да погляди же на меня хорошенько! Такой же красавец, как и был! Такой же душонок и щеголь! Ах ты, господи! Ну, что же ты? Богат? Женат? Я уже женат, как видишь... Это вот моя жена, Луиза, урожденная Ванценбах... лютеранка... А это сын мой, Нафанаил, ученик III класса-Р.п. Это, Нафаня, друг моего детства-Р.п.! В гимназии вместе учились!
Нафанаил немного подумал и снял шапку.
— В гимназии вместе учились! — продолжал тонкий.— Помнишь, как тебя дразнили? Тебя дразнили Геростратом-Т.п. за то, что ты казенную книжку папироской-Т.п. прожег, а меня Эфиальтом-Т.п. за то, что я ябедничать любил. Хо-хо... Детьми-Т.п. были! Не бойся, Нафаня! Подойди к нему поближе... А это моя жена, урожденная Ванценбах... лютеранка.
Нафанаил немного подумал и спрятался за спину отца-Р.п.
— Ну, как живешь, друг? — спросил толстый, восторженно глядя на друга.— Служишь где? Дослужился?
— Служу, милый мой! Коллежским асессором-Т.п. уже второй год и Станислава имею. Жалованье плохое... ну, да бог с ним! Жена уроки музыки-Р.п. дает, я портсигары приватно из дерева-Р.п. делаю. Отличные портсигары! По рублю за штуку продаю. Если кто берет десять штук и более, тому, понимаешь, уступка. Пробавляемся кое-как. Служил, знаешь, в департаменте, а теперь сюда переведен столоначальником-Т.п. по тому же ведомству... Здесь буду служить. Ну, а ты как? Небось, уже статский? А?
— Нет, милый мой, поднимай повыше,— сказал толстый.— Я уже до тайного-Р.п. дослужился... Две звезды имею.
Тонкий вдруг побледнел, окаменел, но скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой-Т.п.; казалось, что от лица-Р.п. и глаз-Р.п. его посыпались искры. Сам он съежился, сгорбился, сузился... Его чемоданы, узлы и картонки съежились Длинный подбородок жены-Р.п. стал еще длиннее; Нафанаил вытянулся во фрунт и застегнул все пуговки своего мундира-Р.п...
— Я, ваше превосходительство... Очень приятно-с! Друг, можно сказать, детства-Р.п. и вдруг вышли в такие вельможи-с! Хи-хи-с.
— Ну, полно толстый.— Для чего этот тон? Мы с тобой друзья детства-Р.п. — и к чему тут это чинопочитание!
— Помилуйте... Что вы-с...— захихикал тонкий, еще более съеживаясь.— Милостивое внимание вашего превосходительства-Р.п вроде как бы живительной влаги-Р.п Это вот, ваше превосходительство, сын мой Нафанаил... жена Луиза, лютеранка, некоторым образом...
Толстый хотел было возразить что-то, но на лице у тонкого было написано столько благоговения-Р.п., сладости-Р.п. и почтительной кислоты-Р.п., что тайного советника стошнило. Он отвернулся от тонкого-Р.п. и подал ему на прощанье руку.
Тонкий три пальца, поклонился всем туловищем-Т.п. и захихикал, как китаец: «хи-хи-хи». Жена улыбнулась. Нафанаил шаркнул ногой-Т.п. и уронил фуражку. Все трое были приятно ошеломлены.