Чихнул, как видите. Чихать никому и нигде не возбраняется. Чихают и мужики, и полицеймейстеры, и иногда даже и тайные советники. Все чихают. Червяков нисколько не сконфузился.

5. В тот день – это было 24 апреля, – попав на Ферриндон-роуд, я невольно заметил здесь перемены. Внешне все было на своих местах. И все-таки чего-то не хватало, чего-то такого, без чего, как казалось ранее, Ферриндон-роуд была просто немыслима. Разгадку я увидел сразу: с фасада дома № 75 были сняты буквы, которые читались так: «Дейли Уоркер». На их месте красовались другие: «Морнинг Стар».

6. Я всегда и везде, особенно на Кавказе, замечал особенный такт у нашего солдата во время опасности умалчивать и обходить те вещи, которые могли бы невыгодно действовать на дух товарищей. Дух русского солдата не основан так, как храбрость южных народов, – на скоро воспламеняемом и остывающем энтузиазме: его так же трудно разжечь, как и заставить упасть духом. Для него не нужны эффекты, речи, воинственные крики, песни и барабаны для него нужны, напротив, спокойствие, порядок и отсутствие всего натянутого. В русском, настоящем русском солдате никогда не заметите хвастовства, ухарства, желания отуманиться, разгорячиться во время опасности, напротив, скромность, простота и видеть в опасности совсем другое, чем опасность, составляют отличительные черты его характера. Я видел солдата, раненного в ногу, в первую минуту жалевшего только о пробитом новом полушубке, ездового, вылезающего из-под убитой под ним лошади и расстегивающего подпругу, чтобы взять седло.

7. Улицу Ферриндон-роуд я знаю как облупленную. Это сравнение непроизвольно. На ней большинство домов имеет облупленные фасады. Это, как правило, складские помещения, конторы, гаражи, мастерские. Здесь лондонская подземка выходит на поверхность и бежит в сухом русле несуществующей реки, мимо пакгаузов компании, производящей знаменитый английский джип марки «Бутс». Обнаженную урбанистическую картину скрашивает лишь вереница тележек, на которых букинисты раскладывают свой неповторимый товар – книги, тронутые золотой желтизной времени. Продавцы – старики и старухи в синих халатах и черных беретах – сидят, как совы, на высоких стульях и дремлют, вздрагивая от грохота проносящихся поездов.

школоллло    3   31.01.2021 11:15    46