Она явилась закутанной, белой, холодной.(К.В. Лукашевич)С этого лета я навсегда и всем сердцем привязался к Средней России(Паустовский Константин Георгиевич)Весна, долго задерживаемая холодами, вдруг началась во всей красе своей, и жизнь заиграла повсюду. Уже голубели пролески, и по свежему изумруду первой зелени желтел одуванчик...(Гоголь Николай Васильевич)Холмы все мельче и мельче, дерева почти не видать. Вот она, наконец, — безграничная, необозримая степь!(Тургенев Иван Сергеевич)
Максим Горький "Песня о Соколе": Море - огромное, лениво вздыхающее у берега, - уснуло и неподвижно в дали, облитой голубым сиянием луны. Море ластится к берегу, и волны звучат так ласково, точно просят пустить их погреться к костру . Горы, поросшие деревьями, уродливо изогнутыми норд-остом, резкими взмахами подняли свои вершины в синюю пустыню над ними, суровые контуры их округлились, одетые теплой и ласковой мглой южной ночи. Темное, могуче размахнувшееся море светлеет, местами на нем появляются небрежно брошенные блики луны. Мы с ним лежим на песке у громадного камня, оторвавшегося от родной горы, одетого тенью, поросшего мхом, - у камня печального, хмурого.
Она явилась закутанной, белой, холодной.(К.В. Лукашевич)С этого лета я навсегда и всем сердцем привязался к Средней России(Паустовский Константин Георгиевич)Весна, долго задерживаемая холодами, вдруг началась во всей красе своей, и жизнь заиграла повсюду. Уже голубели пролески, и по свежему изумруду первой зелени желтел одуванчик...(Гоголь Николай Васильевич)Холмы все мельче и мельче, дерева почти не видать. Вот она, наконец, — безграничная, необозримая степь!(Тургенев Иван Сергеевич)
Максим Горький "Песня о Соколе": Море - огромное, лениво вздыхающее у берега, - уснуло и неподвижно в
дали, облитой голубым сиянием луны. Море ластится к берегу, и волны звучат так ласково, точно просят
пустить их погреться к костру . Горы, поросшие деревьями, уродливо изогнутыми норд-остом, резкими
взмахами подняли свои вершины в синюю пустыню над ними, суровые контуры их
округлились, одетые теплой и ласковой мглой южной ночи. Темное, могуче размахнувшееся море светлеет, местами на нем появляются
небрежно брошенные блики луны. Мы с ним лежим на песке у громадного камня, оторвавшегося от родной
горы, одетого тенью, поросшего мхом, - у камня печального, хмурого.