Лёд, неокрепший на речке студёной, словно как тающий сахар, лежит
Девочка, кем-то испуганная, не обращала внимания на окружающих, с удивлением смотревших на неё.
Он сделал это так неловко, что задел образок моего ангела, висевший на дубовой спинке кровати, и убитая муха упала мне прямо на голову.
Море огромное, лениво вздыхающее у берега, - уснуло и неподвижно в дали, облитой голубым сиянием луны.
Тишина в степи содрогается от глухого грохота поезда, идущего к одинокой станции, окружённой тьмой.
Лёд, неокрепший на речке студёной, словно как тающий сахар, лежит
Девочка, кем-то испуганная, не обращала внимания на окружающих, с удивлением смотревших на неё.
Он сделал это так неловко, что задел образок моего ангела, висевший на дубовой спинке кровати, и убитая муха упала мне прямо на голову.
Море огромное, лениво вздыхающее у берега, - уснуло и неподвижно в дали, облитой голубым сиянием луны.
Тишина в степи содрогается от глухого грохота поезда, идущего к одинокой станции, окружённой тьмой.