Почему симфонию 1 калинникова 1-ю часть называют жизнью,смыслом,сущностью симфонии? как взаимодействуют друг с другом?

Первую симфонию Калинников начал писать в марте 1894 года и закон­чил ровно через год, в марте 1895-го — не просто написал партитуру, но и переписал ее в нескольких экземплярах, расписал с жены партии, так как денег, чтобы заплатить за эту работу переписчику, у него не было. В эти месяцы композитор узнал о неизлечимости своей болез­ни — туберкулеза, который через несколько лет свел его в могилу. Од­нако на характере музыки его состояние совершенно не отразилось.

В симфонии наиболее ярко воплотились особенности его дарования — душевная открытость, непосредственность, насыщенность лирических чувств.

После окончания работы над симфонией начались хлопоты по ее ис­полнению. Педагог Калинникова С. Кругликов, на всю жизнь оставший­ся своему ученику самым верным другом, решил заинтересовать новым сочинением пока еще малоизвестного композитора как можно большее количество авторитетных музыкантов. Экземпляры партитуры он послал директору Московской консерватории В. Сафонову, руководителю Тиф­лисского отделения РМО Н. Кленовскому, в Киев дирижеру А. Виноградскому и, наконец, в Петербург, Н. А. Римскому-Корсакову. К сожа­лению, почти все попытки потерпели неудачу: Сафонов, от которого зависели программы концертов Московского отделения РМО, отказал­ся принять симфонию к исполнению, сославшись на то, что один из про­фессоров консерватории нашел в ней технические недостатки. На самом деле курсы Филармонического общества, которые окончил Калинников, он считал «конкурирующим» учреждением и не собирался пропаганди­ровать сочинение их выпускника. Кленовский дал принципиальное со­гласие на исполнение, но дальше слов дело так и не пошло. Хуже всего сложилось в Петербурге: Римский-Корсаков и Глазунов отнеслись к сим­фонии резко отрицательно. Между Крутиковым и Римским-Корсаковым даже завязалась по этому поводу давольно длительная переписка, так как мнение маститого главы Петербургской композиторской школы было особенно важным для судьбы любого русского музыкального про­изведения. Но Римский-Корсаков настаивал на своем мнении: «У него есть талант, но он ничего не знает и пишет грязно гармонически и кон­трапунктически» и на этом основании отказал как в исполнении в про­граммах Русских симфонических концертов в Петербурге, так и в изда­нии партитуры в издательстве М. Беляева, известного мецената, который очень хорошо платил композиторам за издания.