«В чем смысл противопоставления Петра I и «бедного» Евгения в поэме А.С. Пушкина «Медный всадник»». Нужен развёрнутый ответ

В центре повествования поэмы образы Петра I и дворянина Евгения. В «Медном всаднике» Петр показан не как живой деятель русского исторического процесса, а как памятник, «кумир на бронзовом коне». Поэт не раз отмечает непреодолимую мощь Петра. Среди всеобщего смятения лишь он один находится в непоколебимой вышине: его не могут испугать бушующая Нева, порывы ветра, горами встающие волны. Но в самых этих определениях — кумир, истукан — заключается какая-то двойственность. Мысли Пушкина становятся более ясными, когда мы всматриваемся в образ главного действующего лица — Евгения.
Евгений живет на окраине старого Петербурга, в Коломне, где-то служит и не думает о своих знатных предках. Он с трудом отстаивает свою независимость и честь, вечно испытывает нужду и лишь мечтает об удобном местечке да о женитьбе на такой же бедной девушке, как он сам. Но наводнение разрушает мечты Евгения, смыв домик его невесты. Причину своего несчастья Евгений видит в «роковой воле» того, кто основал город на «топи блат».
Противопоставление скромного героя, погруженного в свои мелкие заботы, «державцу полумира», жизнь которого была отдана государству, приобретает особенно глубокий смысл в сцене безумия. Краткая речь Евгения — это не столько выражение какой-то глубокой мысли, сколько мучительный вопль человека, лишенного рассудка. Однако в его пяти словах («Добро, строитель чудотворный! Ужо тебе…») — и гнев человека, у которого отнято счастье, и возмущение против того, кто, по его убеждению, является виновником его бедствий. В этом бунте Евгения победа остается за Петром, ибо историческая правда — за ним.
Противопоставляя путь развития государства интересам отдельного человека, Пушкин создал философско-историческую поэму — в конечном итоге о своем времени, времени, когда интересы отдельного человека не совпадали с интересами государства. Должно было пройти много времени, чтобы воля человека слилась с волей отчизны, чтобы каждый почувствовал, что его собственное счастье неотделимо от счастья страны.