Эта картина очаровывает зрителя в первое же мгновение. Столько в ней прозрачности, света, воздуха, что кажется, так невозможно написать красками. Левитану это удалось. Возможно, художника вдохновили слова известной песни: «Вечерний звон, вечерний звон! Как много дум наводит он…»
На полотне мы видим красивый и неброский пейзаж с рекой на переднем плане. Очевидно, это ранняя осень, деревья немного тронуты желтизной. Уже вечер, солнце садиться. Один берег реки уже в тени, а другой освещают лучи заходящего солнца. На мысу, выходящем в реку, последние солнечные лучи освещают белые стены монастыря, ярко сверкают его злотые купола. Над монастырем светлое небо с белыми невесомыми облаками.
Две фигуры в темных одеждах направляются по дороге от монастыря к реке, видимо, это монахи. По реке плавно плывет лодка с людьми, художник умело передал ее неспешное движение по водной глади. Тихо. Нет ни ветерка, ни волны.
Эта картина очаровывает зрителя в первое же мгновение. Столько в ней прозрачности, света, воздуха, что кажется, так невозможно написать красками. Левитану это удалось. Возможно, художника вдохновили слова известной песни: «Вечерний звон, вечерний звон! Как много дум наводит он…»
На полотне мы видим красивый и неброский пейзаж с рекой на переднем плане. Очевидно, это ранняя осень, деревья немного тронуты желтизной. Уже вечер, солнце садиться. Один берег реки уже в тени, а другой освещают лучи заходящего солнца. На мысу, выходящем в реку, последние солнечные лучи освещают белые стены монастыря, ярко сверкают его злотые купола. Над монастырем светлое небо с белыми невесомыми облаками.
Две фигуры в темных одеждах направляются по дороге от монастыря к реке, видимо, это монахи. По реке плавно плывет лодка с людьми, художник умело передал ее неспешное движение по водной глади. Тихо. Нет ни ветерка, ни волны.