Разанреутый ответ на во по повести Воробьева "это мы, господи" Суть человека проявляется в трудные минуты жизни. Стержень характера Сергея - это воля к жизни непримиоимость к врагу. Имеют ли значение эти особенности. Характер Сергея для других узников. Что такое солидарность? Было ли это качество у Сергея, докажите на примерах

Объяснение:

  Мотивы, которые побудили меня написать о судьбе военнопленных.

  В нашем селе, на пересечении трёх дорог, стоит неприметный домик. В нём живёт Дармаев Эрик Будаевич, бывший военнопленный. О его судьбе я слышала не раз, но взволновало меня то, что в тысяча девятьсот девяносто пятом году его не наградили юбилейной медалью. Я думаю, что это несправедливо. Приближается шестидесятилетие Победы, и Эрик Будаевич может вновь оказаться без награды. Можно ли в данном случае говорить о гуманности и милосердии к человеку, у которого война отобрала родных, его родную Калмыкию, вынесшему ужасы плена и кем-то равнодушно вычеркнутому из списков ветеранов Великой Отечественной войны?! Я считаю, что все пленные, вынесшие ужасы плена и проверку после войны, заслуживают нашего милосердного отношения и сочувствия. Мне хочется верить, что в День Победы юбилейная медаль будет прикреплена на грудь Дармаева Эрика Будаевича.

   Я решила почитать о судьбе военнопленных. Книга Константина Дмитриевича Воробьёва "Это мы, господи!.." потрясла меня своим названием и содержанием и понять, что русские военнопленные достойны особого внимания со стороны государства и всех нас, рядом живущих. Мне понятно, почему Константин Воробьёв так спешил рассказать правду о пленных ещё тогда, в сорок третьем, потому что он знал о массовых довоенных арестах и предвидел судьбу несчастных, многие из которых после фашистских лагерей попали в наши.

  Повесть Константина Воробьёва "Это мы, господи!.." читала с большим волнением и тяжёлым камнем на душе. Некоторые сцены так пронзительно режут сердце! Ничего нет выдуманного, только одна лишь правда. Правда, но какая! Она была нужна, чтобы донести до человечества ту боль, которая запеклась в сердце пленного там, в плену, где их убивали физически и морально; и после войны, когда унизительно больно было доказывать, что ты не предатель, и потом, когда спустя много лет "наверху" начнут сомневаться в твоей честности и порядочности.

  Долгое время эта тема находилась под запретом, должно быть, с той поры, когда Верховный Главнокомандующий заявил, что у врага нет наших пленников, есть лишь изменники Родины.

  Я испытала огромное потрясение, читая эти страшные строки: "Как же так? Это же не война... У пленных нет оружия... Зачем же такие подробности? Ведь волосы встают дыбом!" Какой кровоточащей должна быть душа двадцатитрёхлетнего автора, если он написал такие строки: "...Каждый день по утрам пленные выносили умерших за ночь. Каждый день около шестидесяти человек освобождали места для других. В середине лагеря, внутри одного барака, во всю ширь и глубь вырыли пленные огромную яму. Не зарывая, сносили туда умерших, и катился в неё воин с  высоты четырёх метров, стукаясь голым, обледеневшим черепом по костяшкам торчащих рук и колен братьев, умерших раньше его...

  Тяжёлым, ленивым шагом катились дни. Поднимал этот шар под тысячепудовую тяжесть тоски и отчаяния людей, опустошая душу, терзая тело..."

  "Это мы, господи!..." - в этом крике жуткая тоска и бес воина, волею трагических обстоятельств принявшего срам и муки плена. Не случайно Воробьёв эпиграфом к повести взял слова из "Слова о полку Игореве": "Лучше быть убиту от мечей, чем от рук поганых полонёну". Сама мысль о плене невыносима для русского воина, а если попал - останься человеком, не дай врагу уничтожить себя. Вот и стремился остаться в живых Константин Воробьёв. Он обязан был донести всю правду об адских муках пленных всем, кто находился по другую сторону жизни: воевал на передовой, умирал от ран, бросался под вражеские танки, трудился в тылу, кто был "наверху" и может потом засомневаться в честности и патриотизме пленного. Пленному важно было остаться человеком. Ощущая себя человеком, автор стремился успеть рассказать страшную истину людям о братьях по несчастью.

  Сергей Костров, когда ему угрожает ампутация ноги, упрямо твердил: "Резать не дам. Я ещё буду драться". И мысль о побеге постоянно жила в нём: "Бежать, бежать, бежать". Разве это не противостояние врагу? Разве это не патриотизм? Что же давало силы бороться измученным, больным, голодным людям? Прежде всего - это вера в правду, справедливость, надежда на победу. Не случайно на во гестаповцев, какой он веры, Сергей отвечает:"Самой глубокой". Огромная тяга к жизни и ненависть к врагу герою выживать в нечеловеческих условиях. Он выражает протест, когда его пытаются списать из жизни, сбросив под нары, а он, очнувшись, находит силы выползти и потребовать себе места. Не соглашается Сергей и с капитаном Николаевым, когда тот говорит, ч то в нём ничего борльше нет. "Нет, не так! Ты не прав, капитан! То, что там есть, в самой глубине души можно вырвать только цепкими когтями смерти". Что же это такое "то"?

  Надо ли описывать, какое эмоциональное и психологическое состояние может испытать каждый, кто прочтёт хотя бы одну ужасную сцену

 .