Сказочные мотивы повести подчинены духовным идеалам Церкви Христовой. В одном из крестьянских домов в селе Ласково близ Рязани гонец, посланный на поиски врача для заболевшего князя Петра Муромского, увидел странное зрелище: за ткацким станом сидела дева и ткала холст, а перед нею скакал заяц. Говоря загадками, Феврония испытывала гостя на знание "языка мудрости". Первое иносказание Февронии "плохо, когда дом без ушей, а горница без очей" содержало сообщение о том, что Феврония - незамужняя девушка, не имеющая ребенка ; у нее есть заяц, но нет собаки: "Если бы был в нашем доме пес, то учуял бы, что ты к дому подходишь, и стал бы лаять на тебя: это - уши дома. А если бы был в горнице моей ребенок (текстовые варианты "отроча", "детище"), то, увидев, что идешь в горницу, сказал бы мне об этом: это - очи дома". Цепочка событий в Повести начинает разворачиваться с момента, когда к жене самодержца г. Мурома князя Павла стал прилетать "на блуд" "неприязненный змей". Он являлся ей в своем настоящем виде, а перед всеми другими людьми принимал вид Павла. Это первый встреченный нами в Повести языческий мотив - широко распространенное поверье об Огненном Змее.
В одном из крестьянских домов в селе Ласково близ Рязани гонец, посланный на поиски врача для заболевшего князя Петра Муромского, увидел странное зрелище: за ткацким станом сидела дева и ткала холст, а перед нею скакал заяц. Говоря загадками, Феврония испытывала гостя на знание "языка мудрости". Первое иносказание Февронии "плохо, когда дом без ушей, а горница без очей" содержало сообщение о том, что Феврония - незамужняя девушка, не имеющая ребенка ; у нее есть заяц, но нет собаки: "Если бы был в нашем доме пес, то учуял бы, что ты к дому подходишь, и стал бы лаять на тебя: это - уши дома. А если бы был в горнице моей ребенок (текстовые варианты "отроча", "детище"), то, увидев, что идешь в горницу, сказал бы мне об этом: это - очи дома".
Цепочка событий в Повести начинает разворачиваться с момента, когда к жене самодержца г. Мурома князя Павла стал прилетать "на блуд" "неприязненный змей". Он являлся ей в своем настоящем виде, а перед всеми другими людьми принимал вид Павла. Это первый встреченный нами в Повести языческий мотив - широко распространенное поверье об Огненном Змее.