Опишите внешность смотрителя училище Луки Лукича Хлопова из комедии Гоголя "Ревизор"

Н. В. Гоголь в "Замечаниях для господ актеров"

не уделил никакого внимания Луке Лукичу Хлопову…

Почему?..

Смотритель училищ Хлопов лишен всякого гонора,

всякой самоуверенности.

Обладая скромным чином титулярного советника,

он робко держится в среде градоправителей.

Существо до крайности безликое, Хлопов воспитан в духе

подобострастного почитания начальства, священного

благоговения перед ним. "Я признаюсь, так воспитан,

что говори со мною одним чином кто-нибудь повыше,

у меня просто и души нет, и язык как в грязь завязнул".

Свободный от всякой свежей мысли, Хлопов делает все так,

как повелось, как было прежде.

Живое выражение рабской покорности, рутины и косности,

Хлопов заведует делом воспитания и просвещения юношества.

Но и этому хранителю порядка, благоговеющему

перед всяким начальственным словом, делается серьезное

взыскание "зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству".

А Земляника убеждает Хлестакова в том, что Хлопов

совершенно крамольная личность.

"Он хуже, чем якобинец, и такие внушает юношеству

неблагонамеренные правила, что даже выразить трудно".

Вся его характеристика в цитатах:

"Господи боже! еще и с секретным предписаньем!

Зачем же, Антон Антонович, отчего это?

Зачем к нам ревизор?

Что ж мне, право, с ним делать?

Я уж несколько раз ему говорил.

Вот еще на днях, когда зашел было в класс наш предводитель,

он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал.

Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор:

зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.

Не приведи господь служить по ученой части!

Всего боишься: всякий мешается, всякому хочется показать,

что он тоже умный человек.

Не могу, не могу, господа.

Я, признаюсь, так воспитан, что, заговори со мною одним

чином кто-нибудь повыше, у меня просто и души нет и

язык как в грязь завязнул.

Нет, господа, увольте, право увольте!

(вытягиваясь не без трепета.)

Имею честь представиться: смотритель училищ,

титулярный советник Хлопов.

(про себя, в нерешимости.) Вот тебе раз!

Уж этого никак не предполагал.

Брать или не брать? Лука Лукич пробует закурить и

весь дрожит (от испуга выронил сигару, плюнул и,

махнув рукою, про себя.)

Черт побери все! сгубила проклятая робость!

Лука Лукич находится в совершенном недоумении,

что сказать.

Не смею знать.

Осмелюсь доложить... (В сторону.) Ну, и сам не знаю, что говорю.

Лука Лукич молчит.

Оробел, ваше бла... преос... сият... (В сторону.)

Продал проклятый язык, продал!

Так точно-с.

(хватаясь за карманы, про себя).

Вот те штука, если нет! Есть, есть!

(Вынимает и, подает, дрожа, ассигнации.)

(вытягиваясь и придерживая шпагу.)

Не смею долее беспокоить присутствием.

(летит вон почти бегом и говорит в сторону.)

Ну, слава богу! авось не заглянет в классы!

Коробкин (продолжая читать).

Городничий посередине в виде столба, с распростертыми

руками и запрокинутой назад головою.

По правую руку его жена и дочь с устремившимся к

нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер,

превратившийся в вопросительный знак,

обращенный к зрителям;

за ним Лука Лукич,

потерявшийся самым невинным образом.