Наталия Ростова - один из женских образов в романе. Да простят мне казенные слова. Когда читатель воспримет ее обаятельной - это внутренний отклик самого читателя. Он увидел в нарисованном автором образе живую девушку и затем женщину, такую, какую бы он встретил в своей жизни. И в этом великий талант писателя. Мне кажется по-своему обаятельной и Мария Болконская, но это уже мое прочтение романа. В Наташе собраны психология, эмоции и остальное, что встречается в девушках и женщинах. Ну, и понимайте, что об этом написал мужчина. Женские романы читаются совсем по-другому.
1.Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка" — такой мы впервые видим Наташу. И с ее образом входит в роман тема "живой жизни". Переполненная оптимизмом, она стремится везде поспеть: утешить Соню, по-детски наивно объясниться в любви к Борису, поспорить о сорте мороженого, спеть с Николаем романс "Ключ", станцевать с Пьером. Толстой пишет, что "сущность ее жизни — любовь". В ней и соединились самые ценные качества человека: любовь, поэзия, жизнь. Конечно, мы не верим ей, когда она "на полном серьезе" говорит Борису: "Навсегда... До самой смерти". "И, взяв его под руку, она со счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную". "Умна она?" — спросит впоследствии Пьера княжна Марья. Пьер задумался./Я думаю, нет," — сказал он, — а впрочем — да. Она не удостаивает быть умной". Не удостаивает быть умной? Поразительно! Т0 есть она изначально отдается бессознательному следованию жизни, не снисходя до размышлений о своем месте в ней. Вот Вера и Берг находят свое место — "жить ради общества". Все действия Наташи определены требованиями ее натуры, а не рациональным выбором, поэтому она не просто участница определенной частной жизни, ибо не принадлежит одному семейному кругу, а миру всеобщего движения. И может быть, именно ее имел в виду Толстой, говоря об исторических персонажах романа: "Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью". Она и не пытается понять свою роль, тем самым уже определив ее для себя и для других. "Весь мир разделен для 'меня на две половины: одна — она и там все — счастье, на дежда, свет; другая половина — все, где ее нет, там все уныние и темнота", — скажет князь Андрей четыре года спустя. Но пока она сидит за именинным столом, смотрит на Бориса по-детски влюбленным взглядом. "Этот же самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться, не зная чему". Так и обнаруживает себя Наташа в бессознательном движении, и мы видим ее натуральность, то качество, которое составит неизменное свойство ее жизни. Между Наташей-девочкой, с ее импульсивным порывом навстречу всему живому, между Наташей-девушкой, восхищенной глубокой красотой лунной ночи в Отрадном, и Наташей-матерью, с радостным лицом показывающей пеленку с желтым пятном, нет существенного различия, ибо все это натурально, не фальшиво. Радость матери при здоровье ребенка так же поэтична, как и первый поцелуй, как и восторг перед необозримостью и неохватностью жизни.
В Наташе собраны психология, эмоции и остальное, что встречается в девушках и женщинах. Ну, и понимайте, что об этом написал мужчина. Женские романы читаются совсем по-другому.
1.Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка" — такой мы впервые видим Наташу. И с ее образом входит в роман тема "живой жизни". Переполненная оптимизмом, она стремится везде поспеть: утешить Соню, по-детски наивно объясниться в любви к Борису, поспорить о сорте мороженого, спеть с Николаем романс "Ключ", станцевать с Пьером. Толстой пишет, что "сущность ее жизни — любовь". В ней и соединились самые ценные качества человека: любовь, поэзия, жизнь.
Конечно, мы не верим ей, когда она "на полном серьезе" говорит Борису: "Навсегда... До самой смерти". "И, взяв его под руку, она со счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную".
"Умна она?" — спросит впоследствии Пьера княжна Марья. Пьер задумался./Я думаю, нет," — сказал он, — а впрочем — да. Она не удостаивает быть умной". Не удостаивает быть умной? Поразительно! Т0 есть она изначально отдается бессознательному следованию жизни, не снисходя до размышлений о своем месте в ней. Вот Вера и Берг находят свое место — "жить ради общества". Все действия Наташи определены требованиями ее натуры, а не рациональным выбором, поэтому она не просто участница определенной частной жизни, ибо не принадлежит одному семейному кругу, а миру всеобщего движения.
И может быть, именно ее имел в виду Толстой, говоря об исторических персонажах романа: "Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью".
Она и не пытается понять свою роль, тем самым уже определив ее для себя и для других. "Весь мир разделен для 'меня на две половины: одна — она и там все — счастье, на дежда, свет; другая половина — все, где ее нет, там все уныние и темнота", — скажет князь Андрей четыре года спустя. Но пока она сидит за именинным столом, смотрит на Бориса по-детски влюбленным взглядом. "Этот же самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться, не зная чему".
Так и обнаруживает себя Наташа в бессознательном движении, и мы видим ее натуральность, то качество, которое составит неизменное свойство ее жизни. Между Наташей-девочкой, с ее импульсивным порывом навстречу всему живому, между Наташей-девушкой, восхищенной глубокой красотой лунной ночи в Отрадном, и Наташей-матерью, с радостным лицом показывающей пеленку с желтым пятном, нет существенного различия, ибо все это натурально, не фальшиво. Радость матери при здоровье ребенка так же поэтична, как и первый поцелуй, как и восторг перед необозримостью и неохватностью жизни.