Анна Андреевна. Как можно-с! Вы делаете много чести. Я этого не заслуживаю. Хлестаков. Отчего же не заслуживаете? Вы, сударыня, заслуживаете. Анна Андреевна. Я живу в деревне.. .Хлестаков. Да деревня, впрочем, тоже имеет свои пригорки, ручейки.. .Ну, конечно, кто же сравнит с Петербургом! Эх, Петербург! что за жизнь, право! Вы, может быть, думаете, что я только переписываю; нет, начальник отделения со мной на дружеской ноге. Этак ударит по плечу: «Приходи, братец, обедать! » Я только на две минуты захожу в департамент, с тем только, чтобы сказать: «Это вот так, это вот так! » А там уж чиновник для письма, этакая крыса, пером только — тр, тр.. .пошел писать. Хотели было даже меня коллежским асессором сделать, да, думаю, зачем. И сторож летит еще на лестнице за мною со щеткою: «Позвольте, Иван Александрович, я вам, говорит, сапоги почищу» . (Городничему. ) Что вы, господа, стоите садитесь!
Хлестаков. Отчего же не заслуживаете? Вы, сударыня, заслуживаете.
Анна Андреевна. Я живу в деревне.. .Хлестаков. Да деревня, впрочем, тоже имеет свои пригорки, ручейки.. .Ну, конечно, кто же сравнит с Петербургом! Эх, Петербург! что за жизнь, право! Вы, может быть, думаете, что я только переписываю; нет, начальник отделения со мной на дружеской ноге. Этак ударит по плечу: «Приходи, братец, обедать! » Я только на две минуты захожу в департамент, с тем только, чтобы сказать: «Это вот так, это вот так! » А там уж чиновник для письма, этакая крыса, пером только — тр, тр.. .пошел писать. Хотели было даже меня коллежским асессором сделать, да, думаю, зачем. И сторож летит еще на лестнице за мною со щеткою: «Позвольте, Иван Александрович, я вам, говорит, сапоги почищу» . (Городничему. ) Что вы, господа, стоите садитесь!