Напишите красткий пересказ рассказа панорама москвы. зарание )

Автор в начале произведения словно вопро­шает всех тех, кто не видел панорамы Москвы с высоты вершины Ивана Великого. Ведь Моск­ва не безмолвная громада холодных камней, по­ставленных в каком-либо симметрическом по­рядке. У нее есть своя особенность: «…у нее есть своя душа, своя жизнь». Как в древнем римском кладбище, надпись на ее камне приоткрывает мысли и переживания времен. Как у океана, у нее есть свой звучный святой и мо­литвенный язык. Каждое утро вместе с новым днем просыпается «согласный гимн колоколов». И кажется, что эти чудесные и бестелесные зву­ки приобретают видимую форму. Автор считает, что это неземное блаженство внимать этим божественным звукам на вершине Ивана Великого. И превосходно «воображать, что это все для вас одних, что вы царь этого невещес­твенного мира…» Здесь на вершине вы окажетесь далеко от муравейника, живущего внизу своей страстной жизнью. На миг все это можно забыть, и кажется, что возможным и доступным стано­вится разом обнять душой всю суетную жизнь. На севере можно заметить, немного правее Пе­тровского замка, романтическую Марьину рощу. А на крутой горе возвышается Сухарева башня — сизая, фантастическая громада. «Она гордо взи­рает на окрестности, будто знает, что имя Петра начертано на ее мшистом челе!» Она хранит в себе отпечаток того грозного времени, когда никто не мог противиться власти государя. Ближе к центру города видны здания уже евро­пейского типа. На площади возвышается Петров­ский театр. На его портике виднеется Аполлон, стоящий на одной ноге в колеснице. Он с досадой взирает на кремлевскую стену, «которая ревниво отделяет его от древних святынь России!» На востоке картина более богатая и разнооб­разная. Стена оканчивается угловой башней. Немного левее от нее — купола церкви Василия Блаженного. Ей дивятся все иностранцы, а вот русские так и не описали до сих пор ее во всей красе. Автором она сравнивается с Вавилонским столпом, который люди в древности хотели по­строить до небес, чтобы достичь Бога. Кругом церкви есть главы и по меньше, которые автор сравнивает с отраслями старого дерева. Из-за множества темных маленьких окон он именует ее стоглазым чудовищем. Затейливые иерогли­фы видны вокруг этих окон. И иногда тусклая лампадка светится сквозь стекла подобно тому, как мирный светляк виднеется сквозь плющ. Мрачная наружность храма наводит на души людей какое-то уныние, поэтому, наверное, ма­ло кто решался обойти все его пределы. И иногда кажется, что видишь самого Ивана Грозного в последние годы его жизни. Рядом с этим великолепием «кипит грязная толпа, блещут ряды лавок, кричат разносчики». Вправо от Храма Василия Блаженного течет мелкая, широкая грязная Москва-река. По ней идут суда, нагруженные хлебом и дровами. На левом берегу реки виднеется воспитательный дом, чья европейская осанка отделяет от прочих соседних зданий. К востоку на трех холмах «пе­стреют широкие массы домов всех возможных величин и цветов». Утомленный от такого вели­колепия взор с трудом достигает горизонта, где видны группы нескольких монастырей. Среди них наиболее примечателен Симонов монастырь с платформой, на которой наши в свое время на­блюдали передвижения татар. К югу течет река, за которой простирается до­лина до подошвы Поклонной горы. Там впервые Наполеон «кинул первый взгляд на гибельный для него Кремль». На западе за длинной башней, где могут жить только одни ласточки, видны арки Каменного моста. Вода под ним, удержанная небольшой за­прудой, с шумом и пеной вырывается из-под мо­ста. За мостом по правую сторону реки виднеет­ся Алексеевский монастырь, а по левую — Дон­ской монастырь. А за последним начинаются Во­робьевы горы, «увенчанные густыми рощами». На закате, когда розовая мгла одевает даль­ние части города, древняя столица предстает во всем блеске. Автор сравнивает ее с красавицей, показывающей только вечером свои лучшие на­ряды и уборы. Он восхищается Кремлем, который прекрасен золотыми главами соборов в этот период време­ни. Он «возлежит на высокой горе, как держав­ный венец на челе грозного владыки». Автор именует его и алтарем, на котором совершались и совершаются многие жертвы, достойные оте­чества. Нельзя перечислить всех прелестей Москвы, это все надо наблюдать воочию. «Нет, ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его темных переходов, ни пышных дворцов его опи­сать невозможно… Надо видеть, видеть… надо чувствовать все, что они оговорят сердцу и вооб­ражению!..» Это произведение подписано: «Юнкер Л. Г. гусарского полка Лермантов». *** В произведение видно патриотическое отно­шение автора к Москве и своей родине. И патрио­тизм заключается в том, что он восхищается каждым уголочком родной земли. Иногда ка­жется, что он для описания просто не находит слов или не может их подобрать.