Лесков хочет, чтобы русский человек говорил сам о себе и за себя... Он хочет, чтобы читатель послушал самих этих людей, а для этого они должны говорить и рассказывать на своем языке. В последней главе ясно звучит голое самого автора, а не рассказчика, и мы переносимся в современное ему время. Он говорит о том, что история с Левшой — «дела давно минувших дней». Однако не стоит забывать о преданиях старины. Нынешний прогресс науки и техники значительно уменьшает шансы людей проявить свой талант, нет уже стольких вещей пробудить народную фантазию. Потому так грустен взор автора на нынешнее время, когда, «благоприятствуя возвышению заработка, машины не благоприятствуют артистической удали, которая иногда превосходила меру, вдохновляя народную фантазию к сочинению подобных нынешней баснословных легенд». Автор с тоскою глядит в будущее. Кажется, будто он задает вопрос: «А что нас ждет дальше?» Трудно ответить на этот вопрос каждый из нас отвечает на него перед своей совестью. А главное — остаться человеком.
В последней главе ясно звучит голое самого автора, а не рассказчика, и мы переносимся в современное ему время. Он говорит о том, что история с Левшой — «дела давно минувших дней». Однако не стоит забывать о преданиях старины. Нынешний прогресс науки и техники значительно уменьшает шансы людей проявить свой талант, нет уже стольких вещей пробудить народную фантазию. Потому так грустен взор автора на нынешнее время, когда, «благоприятствуя возвышению заработка, машины не благоприятствуют артистической удали, которая иногда превосходила меру, вдохновляя народную фантазию к сочинению подобных нынешней баснословных легенд». Автор с тоскою глядит в будущее. Кажется, будто он задает вопрос: «А что нас ждет дальше?» Трудно ответить на этот вопрос каждый из нас отвечает на него перед своей совестью. А главное — остаться человеком.