В первый раз встретив Григория Печорина меня сразу приковали его темные глаза. Хочу заметить,что у улыбающегося человека сияют улыбкой и глаза ,но только не у Печорина. Его взгляд был холоден,и можно было прочитать даже надменность. Могу сказать,что такой взгляд свидетельствует либо о многих страданиях ,которые выпали на долю этого человека или он довольно циничная натура . Меня поразили его суждения ,особенно в память врезалось вот это:"Я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым, и вдруг одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание их хитростей и замыслов, - вот что я называю жизнью." Признаться,он меня озадачил еще больше ,когда ответил на мое рукопожатие словами:" Я не верю в дружбу,ибо один из друзей становится рабом другого." Эта было самое странное знакомство единственное в своем роде.
Хочу заметить,что у улыбающегося человека сияют улыбкой и глаза ,но только не у Печорина.
Его взгляд был холоден,и можно было прочитать даже надменность.
Могу сказать,что такой взгляд свидетельствует
либо о многих страданиях ,которые выпали на долю этого человека или он довольно циничная натура .
Меня поразили его суждения ,особенно в память врезалось вот это:"Я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым, и вдруг одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание их хитростей и замыслов, - вот что я называю жизнью."
Признаться,он меня озадачил еще больше ,когда ответил на мое рукопожатие словами:" Я не верю в дружбу,ибо один из друзей становится рабом другого."
Эта было самое странное знакомство единственное в своем роде.