Н.гоголь краткое содержание произведения ""

Чичиков покупал у помещиков мертвые души за копейки, но в купчих крепостях была указана иная цена, близкая к той, что платилась за крестьян живых. На бумаге покупки Чичикова обошлись почти в сто тысяч рублей. Это обстоятельство быстро разгласилось в городе и стало предметом живых обсуждений. Шли толки, что Чичиков не более, не менее как миллионщик. Отцы города спорили друг с другом, удобно ли приобретать крепостных на вывод и, в частности, в Херсонскую губернию.

Но особо пристальное внимание теперь обратили на Чичикова дамы губернского общества, тем более что он проявлял истинно обворожительное обращение и до тонкостей постиг великую тайну нравиться. Пересуды о миллионном состоянии Чичикова овеяли его в женских глазах ещё большей привлекательностью и загадкой. Городские купцы теперь изумлялись тому, как быстро расхватывались в их лавках любые материи для дамских платьев. Однажды Чичикову даже принесли в гостиницу письмо от таинственной корреспондентки, которое начиналось словами: «Нет, я должна к тебе писать!» Подписи не было, но в postscriptum'е указывалось, что его собственное сердце должно отгадать авторшу послания на завтрашнем балу у губернатора.

Намеченный бал обещал Чичикову много приятного. Он собирался на него весьма тщательно, долго рассматривал себя в зеркале, делая разные выражения лица и под конец даже потрепав сам себя за подбородок и сказав: «Ах ты, мордашка эдакой!» Стоило Чичикову появиться на балу, как все городские чиновники бросились его обнимать. Не успел он выкарабкаться из рук председателя, как очутился уже в объятиях полицеймейстера. Полицеймейстер сдал его инспектору врачебной управы, тот – откупщику, а этот – архитектору… Дамы обступили Чичикова блистающей гирляндой. Одна дышала розами, от другой несло весной и фиалками, от третьей – резедой. Наряды их отзывались самым тонким вкусом. Талии были обтянуты и имели самые крепкие и приятные для глаз формы. Каждая обнажила свои владения до тех пор, пока чувствовала, что они погубить человека; остальное все было припрятано. Глядя на начавшиеся танцы, Чичиков не без удовольствия произнёс про себя: «Вона! пошла писать губерния!»

В весёлом расположении духа он непринужденно и ловко разменялся с некоторыми из дам приятными словами, подходил к той и другой дробным, мелким шагом, семеня ножками. Дамы были очень довольны и стали находить у него не только умение быть любезным, но и величественное выражение в лице, что-то марсовское и военное. Среди некоторых из них возникли мелкие стычки за право занять ближайшее к Чичикову место.