Меня зовут (имя) и я самый обычный ребёнок. У меня любящие родители, хорошие друзья, с которыми мы вместе проводим время. У меня хорошее, счастливое детство. Но как же всё было 80 лет, в самый разгар войны? Как бы мне было, если бы я был ребёнком в Блокаде Ленинграда?
Время почти 7 утра и я посыпаюсь от громкого звука выстрела, который только что был где-то рядом. Я пытаюсь встать с холодного пола какого-то почти развалившегося дома, но терплю неудачу. Голод так истощил меня, что я даже не могу подняться на ноги. Мне больно опираться на них, они все в синяках. Мама уже вернулась с хлебом, которые ей дали на карточки. Она сразу предложила его мне. Хлеба было мало, но он казался таким вкусным, будто я никогда его не пробовал. Мама мне подняться и я смог посмотреть в окно. Еле знакомые очертания города напоминали мне о совсем недавних временах, когда мы бегали по двору с одноклассниками и кидались портфелями. Я понял, как же сильно соскучился по ним. Недавно же мы были вместе, а сейчас я даже не знаю, живи ли они.
Я услышал, как к нашему убежищу бегут. Быстро бегут. Мне стало так страшно. Я ведь ещё не прожил даже половину своей жизни. Как же я хочу жить! Дети Ленинграда перенесли многие страдания, выжили далеко не все, но те, кто боролся, цеплялся за жизнь всеми силами, смог преодолеть всё это и почувствовать, какой же прекрасной может быть жизнь.
Время почти 7 утра и я посыпаюсь от громкого звука выстрела, который только что был где-то рядом. Я пытаюсь встать с холодного пола какого-то почти развалившегося дома, но терплю неудачу. Голод так истощил меня, что я даже не могу подняться на ноги. Мне больно опираться на них, они все в синяках. Мама уже вернулась с хлебом, которые ей дали на карточки. Она сразу предложила его мне. Хлеба было мало, но он казался таким вкусным, будто я никогда его не пробовал. Мама мне подняться и я смог посмотреть в окно. Еле знакомые очертания города напоминали мне о совсем недавних временах, когда мы бегали по двору с одноклассниками и кидались портфелями. Я понял, как же сильно соскучился по ним. Недавно же мы были вместе, а сейчас я даже не знаю, живи ли они.
Я услышал, как к нашему убежищу бегут. Быстро бегут. Мне стало так страшно. Я ведь ещё не прожил даже половину своей жизни. Как же я хочу жить!
Дети Ленинграда перенесли многие страдания, выжили далеко не все, но те, кто боролся, цеплялся за жизнь всеми силами, смог преодолеть всё это и почувствовать, какой же прекрасной может быть жизнь.