Леди Макбет Меценского уезда. Где в произведении происходит сравнение людей с животными? Очень

ответ

Объяснение:

Лесков начал писать «Леди Макбет Мценского уезда» осенью 1864 года, определив жанр произведения как очерк. Впервые повесть опубликована в январе 1865 года в журнале «Эпоха» под заглавием «Леди Макбет нашего уезда»[2] как «1-й № серии очерков исключительно одних типических женских характеров нашей (окской и частию волжской) местности»[3]. Окончательное название появилось при публикации в 1867 году в сборнике «Повести, очерки и рассказы М. Стебницкого» после значительной стилистической переработки журнального варианта. Сам Лесков называл свою повесть историей мрачной, в строгих тонах выдержанным этюдом о сильном и страстном женском характере. Повесть должна была стать началом цикла о характерах русских женщин. За «Леди Макбет» должны были последовать «Грациэлла» (дворянка), «Майорша Поливодова» (старосветская помещица), «Февронья Роховна» (крестьянская раскольница) и «Бабушка Блошка» (повитуха). Однако цикл написан так и не был, видимо, отчасти из-за того, что журнал «Эпоха», где предполагалось его опубликовать, вскоре закрылся.

Название содержит аллюзию на рассказ И. С. Тургенева «Гамлет Щигровского уезда» (1849)[4].

Действующие лица не имеют прямых прототипов, являясь собирательными образами, однако место действия можно определить с достаточной точностью — это Орловская область, город Мценск, улица Старо-Московская (ныне Ленина), д.8.[5]

Николай Семенович Лесков вошел в литературу как создатель сильных человеческих натур. 

     «Леди Макбет Мценского уезда» (1864) — история трагической любви и преступлений Катерины Измайловой. Выступив соперником автора «Грозы», Лесков сумел нарисовать несравненно более трагический бунт героини против поработившего ее мира собственности. 

     Дочь простонародья, унаследовавшая и народный размах страстей, девушка из бедной семьи становится «пленницей» купеческого дома, где нет «ни звука живого, ни голоса человеческого», а есть только короткая стежка от самовара в опочивальню. Преображение изнывающей от скуки и избытка сил мещаночки совершается тогда, когда на нее обращает внимание уездный сердцеед. 

     Любовь рассыпает над Катериной Львовной звездное небо, которого она не видела прежде из своего мезонинчика: «Посмотри, Сережа, рай-то, рай-то какой!» По-детски простодушно восклицает героиня в золотую ночь, «смотря сквозь покрывающие ее густые ветви цветущей яблони на чистое голубое небо, на котором стоял полный погожий месяц». 

     Но не случайно в картинах любви гармонию нарушает вдруг вторгшийся разлад. Чувство Катерины Львовны не может быть свободным от инстинктов собственнического мира и не подпадать под действие его законов. Рвущаяся к свободе любовь превращается в начало хищно-разрушительное. 

     «Катерина Львовна теперь готова была за Сергея в огонь, в воду, в темницу и на крест. Он влюбил ее в себя до того, что меры преданности ему не было никакой. Она обезумела от своего счастья; кровь ее кипела, и она не могла более ничего слушать...» 

     И вместе с тем слепая страсть Катерины Львовны неизмеримо больше, значительнее, чем корысть, придающая форму ее роковым поступкам, сословным интересам. Нет, ее внутренний мир не потрясен решением суда, не взволнован рождением ребенка: «для нее не существовало ни света, ни тьмы, ни худа, ни добра, ни скуки, ни радостей». Всю жизнь без остатка поглотила страсть. Когда партия арестантов выступает в дорогу и героиня вновь видит Сергея, «с ним ей и каторжный 

     путь цветет счастьем». Что для нее та сословная высота, с которой она рухнула в каторжный мир, если она любит и ее любимый рядом! 

     Сословный мир «достает» Катерину Львовну на размытых пересыльных трактах. Он долго ей готовил палача в облике любовника, поманившего когда-то в сказочную «Аравию счастливую». 

     Признаваясь, что не любил Катерины Львовны никогда, Сергей пытается отнять единственное, что составляло жизнь Измайловой ее любви. И тогда «совсем неживая» женщина в последнем героическом всплеске человеческого достоинства мстит своим поругателям и, погибая, заставляет окаменеть всех вокруг. «Катерина Львовна дрожала. Блудящий взор ее сосредоточился и становился диким. Руки раз и два неведомо куда протянулись в пространство и снова упали. Еще минуту — и она вдруг вся закачалась, не сводя глаз с темной волны, нагнулась, схватила Сонетку за ноги и одним махом перекинулась с нею за борт парома. 

     Все окаменели от изумления». 

     Лесков изобразил сильную и страстную натуру, разбуженную иллюзией счастья, но шедшую к своей цели путем преступлений. Писатель доказал, что у этого пути нет выхода, а лишь тупик ожидал героиню, и другого быть не могло. 

     Это прекрасное произведение послужило основой для оперы Д. Д. Шостаковича «Катерина Измайлова», написанной в 1962 году. Что еще раз доказывает незаурядность произведения Н. С. Лескова, сумевшего найти и передать типичные черты характера Катерины Львовны, раскрывшиеся столь трагически и приведшие героиню к неминуемой гибели.