К полудню остановились у ручья. Расположились под обозом, поели печеных яиц с пирогами. Отец Христофора с детства говорил на нескольких языках, имел познания во многих науках, мечтал учиться в Киеве. Но родители не благословили такое решение, и юноша остался при церкви, где вся его жизнь. Сейчас отец Христофор ни о чем не жалел, так как не нарушил воли отца, хотя и был уверен, что учиться нужно. Эту мысль он внушал Егорушке. Потом говорили о шерсти и каком-то Варламове. Перекусив, взрослые легли спать. Мальчик же сходил в деревню, поиграл с проснувшимся Дениской, который в душе все еще оставался ребенком. Наконец отправились в путь, и до вечера перед глазами Егорушки мелькали те же картины, что и с утра.
К полудню остановились у ручья. Расположились под обозом, поели печеных яиц с пирогами. Отец Христофора с детства говорил на нескольких языках, имел познания во многих науках, мечтал учиться в Киеве. Но родители не благословили такое решение, и юноша остался при церкви, где вся его жизнь. Сейчас отец Христофор ни о чем не жалел, так как не нарушил воли отца, хотя и был уверен, что учиться нужно. Эту мысль он внушал Егорушке. Потом говорили о шерсти и каком-то Варламове. Перекусив, взрослые легли спать. Мальчик же сходил в деревню, поиграл с проснувшимся Дениской, который в душе все еще оставался ребенком. Наконец отправились в путь, и до вечера перед глазами Егорушки мелькали те же картины, что и с утра.