Краткий пересказ шукшина «чужие»

Сперва Шукшин цитирует книжку, название которой и автора не называет. Из которой можно сделать вывод о пагубности монархии, хотя монархии разные бывают, и Жариков уточнил бы, что боярской давлы на самом деле.

Великий князь Алексей очень плохо учился и интересовался только трактирчиками и актрисками. Но его брат император Александр 3 поставил братишку руководить российским флотом. Когда перед войной с Японией РИ стала покупать у Чили броненосцы, российский уполномоченный Солдатенков пытался объянить чилийцам, что уж больно дёшево они просят. Нужно прибавить к цене каждого броненосца 600 тысяч, чтоб отдать их князю Алексею и ещё 400 тысяч для его фаворитки Валетты, ну и на министерство что-нибудь оставить.

Тупые чилийцы не смогли понять, как делаются дела в России (причём никак иначе), и продали броненосцы Японии.

Другой случай. Один француз изобрёл вундер-торпеду. Приехал в Питер, чтоб предложить, но та же Валетта запросила 25 тысяч за возможность разговора с Алексеем. Француз вернулся в Париж и там, конечно, продал изобретение японцам.

После погибели «Петропавловска» и Макарова на нём публика в петербургском театре чуть не убила Алексея и Валетту апельсинными корками и афишами. С криками «Эти бриллианты – наши крейсеры и броненосцы!».

А после Цусимы Алексей ушёл в отставку. Накупил дворцов «в Париже и других приятных городах». А Валетта уехала ещё после экстремизма в театре, в её карету даже грязью бросали. Увезла несколько миллионов, гору брюликов и собрание антиквариата.

Может, дело в том, отвечаю я Шукшину, что в других монархиях кто-то, может, и убегал в другую страну, но прятался при этом, а не выезжал с полными правами и совершенным уважением. А в РИ революционеры-то прятались в Европе, но давла – просто жила.

Дальше Шукшин рассказывает о пастухе Емельяне, который участвовал в той войне и даже был в плену у японцев. Про жизнь обычного мужика – как он плоты гонял, как женился, как на свадьбе у него новый пинжак пропал, а потом пришёл мужик из родни жены, встал на колени и повинился, а с пинжаком принёс четверть, а у Емельяна тоже было.  

Шукшин удивляется, как же могут быть детьми одного народа Алексей и Емельян. Не только здесь и сейчас, но даже ТАМ, где нет эполетов и любовниц, не о чем будет поговорить этим двум русским душам – настолько они чужие (так и называется рассказ).

И резюмирует: «Велика матушка-Русь». И тут и захотелось мне ему возразить, рассказ просто нравился, а тут захотелось поумничать. Ну при чём тут именно Русь-то? Разве в других странах нет честных людей и воришек? Или различие в том, что там воришки стараются прятаться? Если так, то в чём же тогда величие? Или в том, что как бы ни разворовывали, самобранка не скудеет? Или в покорной готовности населения довольствоваться тем, что дают – лишь бы не стало хуже? Да и хуже станет – мы продержимся…

Вот художниками, вроде Шукшина, реально велика. А чем ещё, даже и не знаю. В таких вот Алексеях в руководстве не видится никакого величия. Вот ещё чем велика – чувством юмора. Ну вот как жить без него рядом с такими Алексеями?

Объяснение: