Воспитание дворянское в XVIII веке шло на европейский манер и придавало русскому человеку совершенно новые черты: манерность, чувствительность, мнительность, обидчивость. Как считает Кириченко О. В. в своем труде «Дворянское благочестие» , главной причиной такой особой чувствительности было «чувство благородной гордости из-за одной только принадлежности к дворянскому сословию» .
После реформ Петра образование стало необходимой и обязательной частью становления и формирования нового русского дворянина. Ведь, по словам Данилова: «В тогдашнее время жаловали чинами по наукам…» .
Первым этапом было обучение юного дворянина у домашнего или частного преподавателя: «От роду моего лет семи или более отдали меня в том же селе Харине, где отец мой жил, пономарю Филиппу Брудастому, учиться» . Учителем мог быть и священник, как человек, который лучше и правильней всего мог передать искусство чтения богослужебных книг: «…и был у сына воеводского учитель, отставной престарелый поп…» .
Но кроме того существовала практика, когда родители (отцы) сами давали начальное образование своим сыновьям и одновременно воспитывали их, в основном потому, что частные уроки не давали желаемого результата: «Начал его при себе грамоте учить не так, как меня учил пономарь Филипп Брудастый, который только мучил одним всегдашним прилежным сидением, а не учением: я учил своего пасынка не доводя его никогда до малейшей скуки в учении, пускал его часто гулять и приучал самого по своей воле садиться за учение» .
Следующим этапом образования обыкновенно была отдача своего чада (сына) в учебное заведение: «…отдавали мы его потом в пансион и университет обучаться французскому языку, математике и прочим наукам…» . Кроме того, учеба здесь неизбежно установлению дворянского самосознания.
В обычае было отдавать детей на воспитание и обучение родственникам, хорошим знакомым и благодетелям: «Потом отвезли меня в город Данков, в котором тогда воеводой был Никита Михайлович Крюков; он считался с отцом моим родством, а как близко не упомню, только называл он отца моего братом. Я жил у воеводы более в гостях, нежели учился…» . Но в основном это относилось к девочкам: «Дарья, сестра моя… отвезена была от отца нашего в Москву и отдана в дом к Софье Алексеевне Милославской, у которой жила лет шесть; выучилась там преизрядно вышивать всякими цветам и золотом, какое шитье в тогдашнее время в Москве в манере самое лучшее…» . То есть, их воспитание в основном ограничивалось не постижением наук, а научению быть хорошей хозяйкой и женой.
И, наконец, следующий этап: образование неизбежно оканчивается службой, которая, как мы уже говорили, напрямую зависела не только от личных качеств молодого дворянина, но и от полученного им воспитания и образования.
Таким образом, мы видим, что XVIII век – это время, когда дворянину с одной стороны присущи еще черты истинно русского, глубоко религиозного человека, а с другой – начался процесс европеизации, неизбежный, после бурной эпохи Петра I, но одновременно не совсем понятный русскому человеку
Воспитание дворянское в XVIII веке шло на европейский манер и придавало русскому человеку совершенно новые черты: манерность, чувствительность, мнительность, обидчивость. Как считает Кириченко О. В. в своем труде «Дворянское благочестие» , главной причиной такой особой чувствительности было «чувство благородной гордости из-за одной только принадлежности к дворянскому сословию» .
После реформ Петра образование стало необходимой и обязательной частью становления и формирования нового русского дворянина. Ведь, по словам Данилова: «В тогдашнее время жаловали чинами по наукам…» .
Первым этапом было обучение юного дворянина у домашнего или частного преподавателя: «От роду моего лет семи или более отдали меня в том же селе Харине, где отец мой жил, пономарю Филиппу Брудастому, учиться» . Учителем мог быть и священник, как человек, который лучше и правильней всего мог передать искусство чтения богослужебных книг: «…и был у сына воеводского учитель, отставной престарелый поп…» .
Но кроме того существовала практика, когда родители (отцы) сами давали начальное образование своим сыновьям и одновременно воспитывали их, в основном потому, что частные уроки не давали желаемого результата: «Начал его при себе грамоте учить не так, как меня учил пономарь Филипп Брудастый, который только мучил одним всегдашним прилежным сидением, а не учением: я учил своего пасынка не доводя его никогда до малейшей скуки в учении, пускал его часто гулять и приучал самого по своей воле садиться за учение» .
Следующим этапом образования обыкновенно была отдача своего чада (сына) в учебное заведение: «…отдавали мы его потом в пансион и университет обучаться французскому языку, математике и прочим наукам…» . Кроме того, учеба здесь неизбежно установлению дворянского самосознания.
В обычае было отдавать детей на воспитание и обучение родственникам, хорошим знакомым и благодетелям: «Потом отвезли меня в город Данков, в котором тогда воеводой был Никита Михайлович Крюков; он считался с отцом моим родством, а как близко не упомню, только называл он отца моего братом. Я жил у воеводы более в гостях, нежели учился…» . Но в основном это относилось к девочкам: «Дарья, сестра моя… отвезена была от отца нашего в Москву и отдана в дом к Софье Алексеевне Милославской, у которой жила лет шесть; выучилась там преизрядно вышивать всякими цветам и золотом, какое шитье в тогдашнее время в Москве в манере самое лучшее…» . То есть, их воспитание в основном ограничивалось не постижением наук, а научению быть хорошей хозяйкой и женой.
И, наконец, следующий этап: образование неизбежно оканчивается службой, которая, как мы уже говорили, напрямую зависела не только от личных качеств молодого дворянина, но и от полученного им воспитания и образования.
Таким образом, мы видим, что XVIII век – это время, когда дворянину с одной стороны присущи еще черты истинно русского, глубоко религиозного человека, а с другой – начался процесс европеизации, неизбежный, после бурной эпохи Петра I, но одновременно не совсем понятный русскому человеку
Объяснение:
ну тут просто я уверенна что ты справишься