Какие трудности (пример) преодолел васютка? как?

«лесной царь» - свободная композиция, музыкальное строение которой подчинено развёртыванию сюжета. замечательна при этом гармония всех соотношений: сквозного музыкально-драматического развития и симметричности форм, вокального и инструментального начал, выразительности и изобразительности.

ритм сопровождения, его непрерывное тяжёлое биение, пронизывает , скрепляет и объединяет все части целого. в эту безостановочную октавную дробь - подражание топоту коня, скачке - вклиниваются тревожно возбуждённые гаммаобразные взлёты в басу. объединяя изобразительные и выразительные приёмы, шуберт создаёт полную зрительно-слуховую иллюзию.

начинается большим фортепианным вступлением, материал которого продолжает затем развиваться в партии сопровождения.

кроме фортепианного вступления есть ещё и вокальное обрамление, то есть вокальное вступление и послесловие; оно ведётся от лица рассказчика-повествователя:

кто скачет, кто мчится под хладною мглой?

ездок запоздалый, с ним сын молодой.

словами рассказчика завершается повествование:

ездок погоняет, ездок

в руках его мёртвый младенец лежал…

остальной текст - прямая речь, распределённая между отцом, его сыном и лесным царём.

реальные лица - повествователь, отец, ребёнок объединены близостью интонационного строя. но в соответствии с текстом, в музыку всякий раз привносятся новые штрихи, которые оттеняют индивидуальные черты, состояние каждого персонажа.

речь лесного царя заметно отличается от взволнованной речи рассказчика, ребёнка и отца преобладанием ласковой вкрадчивости, мягкости, завлекательности. обратите внимание на характер мелодии - отрывистой, с обилием вопросов и восходящих интонаций в партиях всех персонажей, кроме лесного царя, у него же она - плавная, закруглённая, певучая.

но не только характер мелодической интонации - с появлением лесного царя меняется всё фактурное сопровождение: ритм бешеной скачки, пронизывающий от начала до конца, уступает место более спокойно звучащим , благозвучным, нежным, убаюкивающим.

возникает даже своеобразный контраст между , такой взволнованной, тревожной по характеру в целом, с двумя лишь проблесками спокойствия и благозвучия (две фразы лесного царя).

не зная содержания произведения, возможно даже ошибиться, связав лирические эпизоды с появлением доброго и светлого персонажа на фоне общего смятения и тревоги. такова трагическая ирония этой музыки, как бы дразнящей слушателя мнимым светом и мягким призывом.

на самом деле, как это часто бывает в искусстве, именно в такой ласковости таится самое страшное: зов к смерти, непоправимости и безвозвратности ухода.

поэтому музыка шуберта не оставляет нам иллюзий: едва умолкают сладкие и страшные речи лесного царя, тут же вновь врывается неистовая скачка коня (или стук своей стремительностью показывающая нам последний рывок к спасению, к преодолению страшного леса, его темных и таинственных глубин.

на этом и заканчивается динамика музыкального развития : потому что в конце, когда наступает остановка в движении, последняя фраза звучит уже как послесловие: «в руках его мёртвый младенец лежал».

эта , реализму своих образов, является одним из самых впечатляющих произведений шуберта.