В поэме «Мертвые души» автор представляет нам целый ряд помещиков, живущих в соседних деревнях. Каждый из них занимает свое «достойное» место в этом сатирическом произведении. Самый запоминающийся образ, на мой взгляд, это образ помещика Плюшкина, из которого скупость выжила все человеческие качества. Жалкое впечатление производит все имение этого человека: начиная от деревенских домов его крестьян и заканчивая господским домом. «Какую то особенную ветхость заметил Чичиков во всех деревенских строениях: бревно на избах было темно и старо, окна в них были без стекол, а иные заткнуты тряпкой…» Жизнь, кажется, покинула деревню Плюшкина. Господский дом тоже выглядел «дряхлым инвалидом». Очень выразительно описал автор внутреннюю обстановка дома, который был превращен в настоящую свалку мусора: «На бюре лежало множество всякой всячины: куча исписанных бумажек, какая-то старинная книга в кожаном переплете, лимон, весь высохший, отломленная ручка кресла, рюмка с какой-то жидкость и тремя мухами, кусочек сургучека, кусочек где-то поднятой тряпки, два пера, запачканные чернилами…» Автор делает вывод из этого описания: «Никак нельзя было сказать, чтобы в комнате сей обитало живое существо…» Подстать своему убогому жилищу выглядит и хозяин дома: «Лицо его не представляло ничего особенного, маленькие глазки еще не потухли и бегали, как мыши. Гораздо замечательнее был наряд его: никакими средствами нельзя было добиться и докопаться, из чего состряпан был его халат, полы его засалились и залоснились, назади вместо двух болтались четыре полы, из которых лезла хлопчаная бумага. На шее у него тоже было повязано что-то такое, которое нельзя было разобрать…». Одним словом, Плюшкин так грязен, оборван и неопрятен, что трудно разобрать, мужчина это или женщина. А ведь было время, когда этот человек был просто бережливым хозяином, у него была жена, он имел семью и детей. Соседи с удовольствием заезжали к этому помещику в гости. Но после смерти жены все в нем вдруг резко переменилось. Плюшкин стал беспокойнее, подозрительнее и скупее. Старшая дочь его тайно вышло замуж за военного и уехала, а младшая дочь умерла. Из-за своей жадности Плюшкин перестал интересоваться судьбой детей и на их о всякий раз отвечал отказом. Скупость и жадность помещика Плюшкина привели к полному перерождению его личности, сделали из этого человека «прореху на человечестве», скрягу, собирающего всякий хлам, от листка бумаги, ведра, старой подковы до ржавого гвоздя. Хозяйство помещика тоже в полном упадке. Никто не хочет вести с Плюшкным дел, покупать у него товар. В результате - «сено и хлеб его гнили, мука в подвалах превратилась в камень, к сукнам и холстам страшно было притронуться: они обращались в пыль». А между тем сам Плюшкин все боялся умереть с голоду, пойти «на старости лет по миру». Автор показывает, что этот человек убил в себе все живое, все хорошие качества, он испортил жизнь себе и окружающим. В финале повествования о этом герое автор, предостерегая, призывает нас: «Забирайте с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымите потом!»
Самый запоминающийся образ, на мой взгляд, это образ помещика Плюшкина, из которого скупость выжила все человеческие качества.
Жалкое впечатление производит все имение этого человека: начиная от деревенских домов его крестьян и заканчивая господским домом. «Какую то особенную ветхость заметил Чичиков во всех деревенских строениях: бревно на избах было темно и старо, окна в них были без стекол, а иные заткнуты тряпкой…»
Жизнь, кажется, покинула деревню Плюшкина. Господский дом тоже выглядел «дряхлым инвалидом». Очень выразительно описал автор внутреннюю обстановка дома, который был превращен в настоящую свалку мусора: «На бюре лежало множество всякой всячины: куча исписанных бумажек, какая-то старинная книга в кожаном переплете, лимон, весь высохший, отломленная ручка кресла, рюмка с какой-то жидкость и тремя мухами, кусочек сургучека, кусочек где-то поднятой тряпки, два пера, запачканные чернилами…» Автор делает вывод из этого описания: «Никак нельзя было сказать, чтобы в комнате сей обитало живое существо…»
Подстать своему убогому жилищу выглядит и хозяин дома: «Лицо его не представляло ничего особенного, маленькие глазки еще не потухли и бегали, как мыши. Гораздо замечательнее был наряд его: никакими средствами нельзя было добиться и докопаться, из чего состряпан был его халат, полы его засалились и залоснились, назади вместо двух болтались четыре полы, из которых лезла хлопчаная бумага. На шее у него тоже было повязано что-то такое, которое нельзя было разобрать…».
Одним словом, Плюшкин так грязен, оборван и неопрятен, что трудно разобрать, мужчина это или женщина.
А ведь было время, когда этот человек был просто бережливым хозяином, у него была жена, он имел семью и детей. Соседи с удовольствием заезжали к этому помещику в гости.
Но после смерти жены все в нем вдруг резко переменилось. Плюшкин стал беспокойнее, подозрительнее и скупее. Старшая дочь его тайно вышло замуж за военного и уехала, а младшая дочь умерла. Из-за своей жадности Плюшкин перестал интересоваться судьбой детей и на их о всякий раз отвечал отказом.
Скупость и жадность помещика Плюшкина привели к полному перерождению его личности, сделали из этого человека «прореху на человечестве», скрягу, собирающего всякий хлам, от листка бумаги, ведра, старой подковы до ржавого гвоздя.
Хозяйство помещика тоже в полном упадке. Никто не хочет вести с Плюшкным дел, покупать у него товар. В результате - «сено и хлеб его гнили, мука в подвалах превратилась в камень, к сукнам и холстам страшно было притронуться: они обращались в пыль». А между тем сам Плюшкин все боялся умереть с голоду, пойти «на старости лет по миру».
Автор показывает, что этот человек убил в себе все живое, все хорошие качества, он испортил жизнь себе и окружающим.
В финале повествования о этом герое автор, предостерегая, призывает нас: «Забирайте с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымите потом!»