В последнюю треть XVIII века немецкая литература представляла собой весьма многогранное явление, коему была свойственна эволюция нововведений в формате литературно-эстетических систем и структур, параллельно существовавших с издавна привычными явлениями, образовавшимся в конце XVII столетия, но более ли менее резво заявившими о себе конкретно в последние десятилетия эпохи Просвещения. Тогда же в литературе фигурировало присутствие еще одного из явлений будущих десятилетий и текущего времени — категория тривиальной литературы. В XVII веке драматурги и зрители почти не имели понятий, в чём разнятся «высокая» литература от «тривиальной», однако в эпоху Просвещения осознанность понимания наконец начала выявляться.
В последнюю треть XVIII века немецкая литература представляла собой весьма многогранное явление, коему была свойственна эволюция нововведений в формате литературно-эстетических систем и структур, параллельно существовавших с издавна привычными явлениями, образовавшимся в конце XVII столетия, но более ли менее резво заявившими о себе конкретно в последние десятилетия эпохи Просвещения. Тогда же в литературе фигурировало присутствие еще одного из явлений будущих десятилетий и текущего времени — категория тривиальной литературы. В XVII веке драматурги и зрители почти не имели понятий, в чём разнятся «высокая» литература от «тривиальной», однако в эпоху Просвещения осознанность понимания наконец начала выявляться.
Объяснение: