Во-первых, мы не можем говорить о произведениях Солженицына вообще; мы обсуждает сейчас только повесть «Матрёнин двор». Во-вторых, неясно, что подразумевается под «просвечиванием» «басенного животного мира»: то ли то, что герои-люди похожи на басенных героев-животных (в «Матрёнином дворе» этого нет), то ли то, что животные приобретают человеческие черты, как животные в баснях (этого тоже нет). В-третьих, «юмора русских народных сказок и былин» в повести «Матрёнин двор» тоже нет. Поэтому мы напишем немного просто о «животном мире». «Животный мир» в повести О животном мире в повести говорить можно только в кавычках. Живущим в избе Матрёны существам рассказчик посвящает отдельную страницу, начинающуюся словами: «Кроме Матрёны и меня, жили в избе ещё: кошка, мыши и тараканы». Рассказчик говорит, что он привык и к тупому громкому звуку, с которым прыгала на пол колченогая кошка, и к шуршанию мышей под обоями, и к шороху тараканов за перегородкой, «ибо в нём не было ничего злого, в нём не было лжи. Шуршанье их — была их жизнь». Единственный «живот» Матрёны — грязно-белая коза, наносить которой сена для Матрёны — огромный труд.
Во-первых, мы не можем говорить о произведениях Солженицына вообще; мы обсуждает сейчас только повесть «Матрёнин двор». Во-вторых, неясно, что подразумевается под «просвечиванием» «басенного животного мира»: то ли то, что герои-люди похожи на басенных героев-животных (в «Матрёнином дворе» этого нет), то ли то, что животные приобретают человеческие черты, как животные в баснях (этого тоже нет). В-третьих, «юмора русских народных сказок и былин» в повести «Матрёнин двор» тоже нет. Поэтому мы напишем немного просто о «животном мире». «Животный мир» в повести О животном мире в повести говорить можно только в кавычках. Живущим в избе Матрёны существам рассказчик посвящает отдельную страницу, начинающуюся словами: «Кроме Матрёны и меня, жили в избе ещё: кошка, мыши и тараканы». Рассказчик говорит, что он привык и к тупому громкому звуку, с которым прыгала на пол колченогая кошка, и к шуршанию мышей под обоями, и к шороху тараканов за перегородкой, «ибо в нём не было ничего злого, в нём не было лжи. Шуршанье их — была их жизнь». Единственный «живот» Матрёны — грязно-белая коза, наносить которой сена для Матрёны — огромный труд.
Объяснение: