Обломов делает свой выбор: он остается в халате, с вдовой Пшеницыной, с Обломовкой в душе. Пространство квартиры сразу же меняется. Если сначала Обломов имел отдельный стол и отдельную кухню в квартире Пшеницыной, а она лишь в силу своей любви к нему заботилась о его кушаньях, после разрыва с Ольгой "Обломов, видя участие хозяйки в его делах, предложил однажды ей, в виде шутки, взять все заботы о его продовольствии на себя и избавить его от всяких хлопот... Но на другой день из кухни Обломова все было перетаскано на кухню Пшеницыной; серебро его и посуда поступили в ее буфет . Все пошло на большую ногу; закупка сахару, чаю, провизии, соленье огурцов, моченье яблок и вишен, варенье – все приняло обширные размеры . В Агафье Матвеевне, в ее вечно движущихся локтях, в заботливо останавливающихся на всем глазах, в вечном хождении из шкафа в кухню, из кухни в кладовую, оттуда в погреб, во всезнании всех домашних и хозяйственных удобств воплощался идеал того необозримого, как океан, и ненарушимого покоя жизни, картина которого неизгладимо легла на Обломова душу в детстве, под отеческой кровлей".
Обломовкой в душе. Пространство квартиры сразу же меняется. Если сначала
Обломов имел отдельный стол и отдельную кухню в квартире Пшеницыной, а
она лишь в силу своей любви к нему заботилась о его кушаньях, после разрыва
с Ольгой "Обломов, видя участие хозяйки в его делах, предложил однажды ей, в
виде шутки, взять все заботы о его продовольствии на себя и избавить его от
всяких хлопот... Но на другой день из кухни Обломова все было перетаскано на
кухню Пшеницыной; серебро его и посуда поступили в ее буфет .
Все пошло на большую ногу; закупка сахару, чаю, провизии, соленье огурцов, моченье яблок и вишен, варенье – все приняло обширные размеры . В Агафье Матвеевне, в ее вечно движущихся локтях, в заботливо останавливающихся на всем глазах, в вечном хождении из шкафа в кухню, из кухни в кладовую, оттуда в погреб,
во всезнании всех домашних и хозяйственных удобств воплощался идеал того необозримого, как океан, и ненарушимого покоя жизни, картина которого неизгладимо легла на Обломова душу в детстве, под отеческой кровлей".