Из стихотворения "пророк" а.с.пушкина выписать все средства художественной выразительности духовной жаждою томим, в пустыне мрачной я влачился, — и шестикрылый серафим на перепутье мне явился. перстами легкими как сон моих зениц коснулся он. отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы. моих ушей коснулся он, — и их наполнил шум и звон: и внял я неба содроганье, и горний ангелов полет, и гад морских подводный ход, и дольней лозы прозябанье. и он к устам моим приник, и вырвал грешный мой язык, и празднословный и лукавый, и жало мудрыя змеи в уста замершие мои вложил десницею кровавой. и он мне грудь рассек мечом, и сердце трепетное вынул, и угль, пылающий огнем, во грудь отверстую водвинул. как труп в пустыне я лежал, и бога глас ко мне воззвал: «восстань, пророк, и виждь, и внемли, исполнись волею моей, и, обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей».

Анализ стихотворения Пушкина А. С. «Пророк»
«Пророк» считается шедевром пушкинской
духовной лирики.
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился.
Метафорой «пустыня мрачная» поэт точно определил свое восприятие
земной жизни, но духовная жажда - это предчувствие Иного
знания. Духовная жажда вызвала посланника Божьего. Смысл его
появления - в духовном преображении поэта:
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами, легкими как сон,
Моих зениц коснулся он,
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Поэт говорит о том действии, которое производит серафим для
пробуждения духовного зрения, духовного слуха. Перед нами вертикальная
картина мироздания: от горнего (высшего) до дольнего
(низшего) , от ангелов до немой природы (лозы) . Весь мир открылся
перед поэтом, все мироздание целиком. Поэт-пророк все видит
и все слышит:
Моих ушей коснулся он, -
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
Есть особое состояние, при котором, образно говоря, слышно,
как «в поле трава растет» . - «Дольней лозы прозябанье» похоже на него.
Но это еще не все, недостаточно иметь иное знание, нужно что-то еще:
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный, и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замерзшие мои
Вложил десницею кровавой.
Да, речь поэта не должна быть празднословной и лукавой, поэт
выбирает очень точный символ для обозначения качества языка поэта:
«жало мудрыя змеи» как символ мудрости. «Будьте мудры, как
змии... » (такие слова Христа есть в Евангелии от Матфея) .
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул
262
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Внутреннее знание дается не просто, человек должен заслужить
его, выстрадать. Страдание очищает, дает другой взгляд на мир. «И само
пылающее сердце вряд ли когда-нибудь даст покой своему обладателю» .
Исследователи отмечали, что Пушкин заимствовал сюжет «Пророка
» из Ветхого Завета, из книги пророка Исайи. Вот это место:
«И тогда прилетел ко мне один из серафимов, и в руке у него горящий
угль, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст
моих, и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие удалено
от тебя, и грех твой очищен. И услышал я голос Господа, говорящего:
кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли
меня (Исайя, 6, 6-8)». Нельзя сказать, что Пушкин полностью
использовал этот эпизод, точнее, он взял всего одну деталь, но дал ей
в своем стихотворении совсем другое звучание.
«Пророк» - это модель измененного сознания, в котором открывается
высшее предназначение творческой личности. Но узреть
пророческое служение - это еще не все; сколько людей, испытав подобный
опыт, прославляли свою гордыню, а Пушкин находит очень
точный образ, чтобы передать свое смирение перед Высшим знанием:
Как труп в пустыне я лежал.. .
Только глас Бога превращает человека в истинного творца, пророка,
избранного для служения людям самим Вседержителем:
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.
Здесь Пушкин использует старославянизмы (восстань, виждь,
внемли) , попробуем заменить их синонимами (вставай, пророк, смотри
и слушай) - разница огромная. Высокие слова, использованные поэтом,
должны были подчеркнуть, утвердить идею пророческого служения
поэта. «Исполнись волею моей» , - услышал Пушкин глас свыше
и оставил как завет всей русской литературе: «Веленью Божьему,
о муза, будь послушна» .