И тихо повторял про себя снова и снова: «Улыбка, чудесная улыбка…»
– А я говорю, появится. Человек, у которого душа лежит к красивому. Он вернет нам – нет, не старую, а, так сказать, ограниченную цивилизацию, такую, чтобы мы могли жить мирно.
– Не успеешь и глазом моргнуть, как опять война!
– Почему же? Может, на этот раз все будет иначе.
– Как ее звать, сэр? – тихо спросил Том.
– Картину-то? Кажется, «Мона Лиза»… Точно – «Мона Лиза».
сделана из краски и холста.
– Точно. Потому-то и сдается мне, что она не подлинная. Та, настоящая, – я слышал – была на доске нарисована в незапамятные времена.
И тихо повторял про себя снова и снова: «Улыбка, чудесная улыбка…»
– А я говорю, появится. Человек, у которого душа лежит к красивому. Он вернет нам – нет, не старую, а, так сказать, ограниченную цивилизацию, такую, чтобы мы могли жить мирно.
– Не успеешь и глазом моргнуть, как опять война!
– Почему же? Может, на этот раз все будет иначе.
– Как ее звать, сэр? – тихо спросил Том.
– Картину-то? Кажется, «Мона Лиза»… Точно – «Мона Лиза».
сделана из краски и холста.
– Точно. Потому-то и сдается мне, что она не подлинная. Та, настоящая, – я слышал – была на доске нарисована в незапамятные времена.