Чем отличалась 1 и последняя глава капитанской дочке 30 б

Во второй главе повести «Капитанская дочка» происходит первая наша встреча с Пугачевым. Петр Гринев встречается с ним, впрочем, тоже впервые. Глава называется «Вожатый». Весь сюжет текста находится в этом фрагменте в сжатом виде. 
Петруша Гринев следует вместе с Савельичем к месту службы, но попадает в буран и сбивается с пути. Встретившийся им мужик (никто и не догадывается еще, что это Пугачев!) выводит путников к постоялому двору. Отсюда и название главы, в центре которой вожатый, проводник, встреча с которым сыграет судьбоносное значение в жизни дворянского сына Гринева. В награду мужик получает заячий тулупчик. Это прямой смысл главы, но идейную ее структуру определяет символический смысл. 
Пугачев появляется в жизни главного героя в сложный момент, когда Петруша, только что покинувший родной дом, наделал уже массу ошибок. Так, он проиграл в первом же городе сто рублей, обидел дядьку, Савельича, из-за своего собственного упрямства попал в буран. Гринев понял, что жизнь сложнее, чем он ожидал, в ней легко потеряться. «Я выглянул из кибитки: все было мрак и вихорь… дороги нет и мгла кругом», — сетует молодой человек. А у нас возникает ассоциации с жизненным бездорожьем, в котором придется ориентироваться оторвавшемуся от родительского гнезда дворянскому сыну. Пугачев появляется в повести как ему не только в конкретной ситуации, но и в последующих жизненных перипетиях. Вспомним разговор с вожатым: «Гей, добрый человек! — закричал ему ямщик. — Скажи, не знаешь ли, где дорога?» — «Дорога-то здесь; я стою на твердой полосе, — отвечал дорожный…» Пугачев не раз еще Петра Гринева из безвыходных для него ситуаций. Стоит вспомнить хотя бы публичный отказ Петруши от целования руки самозванца. «Его благородие, знать, одурел от радости. Подымите его!» — разряжает обстановку Пугачев. 
Если внимательно читать главу, нельзя не обратить внимания на символический черный цвет, с которым связывается «добрый человек» Пугачев. Эта связи постоянно подчеркиваются автором: «Вдруг увидел я что-то черное. «Эй, ямщик! — закричал я, — смотри: что там такое чернеется?»». «Я взглянул на палати и увидел черную бороду и сверкающие глаза». Черный цвет не может определять хорошего человека. Ямщик, всматриваясь в буран, помнится, так говорит: «Должно быть, или волк, или человек». Вот и намечено единство двух сторон героя (волк и человек) и одновременно противопоставление доброго и злого в характере. 
Во сне Гринева проявляется также двойственная природа этого человека. В этом пророческом сне Пугачев оказывается посаженым отцом Гринева. Вспомним, что свадьба Петра и Маши Мироновой стала возможной лишь из-за вмешательства Пугачева. Есть еще в главе «Вожатый» намек на свадьбу. Савельич, ругая Петрушу за нежелание вернуться на постоялый двор, проворчал: «И куда спешим? Добро бы на свадьбу!» Так ведь оно и получилось! Отец Гринева отказался благословить сына на брак с Машей, отношения молодых зашли в тупик. Получается так, что именно события, связанные с восстанием, когда вмешался самозванец и наказал Швабрина, освободив «сироту все поставить на свои места. В финале пятой главы как раз и размышляет Гринев о событиях, которые «дали вдруг душе… сильное и благородное потрясение». Это о событиях кровавых. В главе «Вожатый» они уже намечаются (волк или человек?) 
Посаженный отец (Пугачев) хочет благословить Гринева в его сне, смотрит на него весело. Сверкающие, блистающие глаза самозванца наполняют душу «пиитическим ужасом» (глава «Незваный гость»). Петрушу тянет к Пугачеву. Может, виною притягательный, гипнотический взгляд такого доброго и одновременно ужасного человека, повстречавшегося на жизненном пути Гринева. 
Явившийся во сне посаженный отец и весел, и очень страшен. Комната вдруг наполнилась мертвецами, когда он начал размахивать топором. Это уже тот Пугачев, который казнит Ивана Игнатьича, капитана Миронова, Василису Егоровну… это «орел», считающий, что жить — это питаться живой кровью. 

В первой главе Петрушка был ещё маленький, а к концу произведения мы уже наблюдаем за взрослым Петром. В первой главе Пётр Гринёв не хотел ехать в Оренбург, хотя в конце он обрёл там настоящее счастье.