Еще ранние исследователи русского эпоса отмечали в облике былинного Владимира «загадочное непостоянство и противоречивость», тогда как личность настоящего, исторического Владимира, согласно этнографу Всеволоду Миллеру, «должна была на долгие времена отложиться в народной памяти, стать не только „географическим“ центром эпических сказаний, а действительным „красным солнышком“ Русской земли, широко разливающим свои лучи во всей области эпических сказаний».
«Владимиру придаются эпитеты „пресветлый“, „славный“, „ласковый“; он отличается ненаглядною красотой, именуется „красным солнышком“, „великим князем“, но вместе с этим былина нередко рисует его корыстолюбивым, завистливым, праздным, вероломным, неблагодарным, коварным и жестоким».
Еще ранние исследователи русского эпоса отмечали в облике былинного Владимира «загадочное непостоянство и противоречивость», тогда как личность настоящего, исторического Владимира, согласно этнографу Всеволоду Миллеру, «должна была на долгие времена отложиться в народной памяти, стать не только „географическим“ центром эпических сказаний, а действительным „красным солнышком“ Русской земли, широко разливающим свои лучи во всей области эпических сказаний».
«Владимиру придаются эпитеты „пресветлый“, „славный“, „ласковый“; он отличается ненаглядною красотой, именуется „красным солнышком“, „великим князем“, но вместе с этим былина нередко рисует его корыстолюбивым, завистливым, праздным, вероломным, неблагодарным, коварным и жестоким».