Образование древнеегипетского государства
расскажите битву при Херонее

Объяснение:

Добившись гегемонии над всей Северной Грецией, македонский царь Филипп II стал думать, как подчинить себе всю остальную Элладу. Удобный случай вскоре ему представился. Жители городка Амфиссы, соседнего с Дельфийским храмом, беззаконно захватили и обработали землю, принадлежавшую этому святилищу. По жалобе на это афинского союзника Филиппа, оратора Эсхина, амфиктионы решили наказать амфиссян оружием. Так как первое нападение на них было отражено, и амфисцы, поддерживаемые Афинами, изгнали из своей области всех приверженцев Амфиктионова суда, то амфиктионы избрали Филиппа неограниченным предводителем войска и поручили ему заступиться за «хозяина Дельф», бога Аполлона и воспрепятствовать безбожным амфисцам оскорблять Дельфийскую святыню. Филипп явился с войском и окончил войну против Амфиссы, но вслед за тем неожиданно завладел городом Элатеей при Кефиссе, в Фокиде.

Элатея стояла на границе Северной и Средней Греции, являясь ключом к проходу с севера в Беотию и Аттику. Панический страх овладел афинянами, а также и фиванцами, жителями столицы Беотии, которые прежде постоянно бывали на стороне Филиппа, но в последнее время находились с ним в натянутых отношениях. Афиняне начали вооружаться. Их великий оратор Демосфен поспешил в Фивы и силой своего красноречия так подействовал на граждан, что они, забыв старую вражду свою к Афинам, соединились с ними против общего врага. Соединенное войско обоих городов, усиленное эвбейцами, мегарцами, ахейцами, керкирцами, коринфянами и левкадцами, выступило против Филиппа и в двух первых сражениях одержало верх над его войском; затем же все силы обеих сторон встретились на полях Херонеи.

Решительная битва произошла у Херонеи 2 августа 338 года до Р. Х. Оба войска на рассвете выстроились друг против друга в боевом порядке. Филипп имел всего около 32.000 человек; силы эллинов до 50.000. На правом крыле командовал сам Филипп, на левом – восемнадцатилетний сын его Александр, в центре стояли союзные с Македонией фессалийцы и этолийцы. Афинское войско, под предводительством Лисикла и Хареса, стояло против правого крыла Филиппа; фиванское – против левого крыла Александра; остальные греки расположились против македонского центра. Сражение началось с убийственной горячностью и долго оставалось нерешительным, пока Александр с неудержимой силой, ниспровергая все перед собой, не ворвался в ряды беотийцев. Священный отряд фиванцев, созданный Эпаминондом и Пелопидом и до сих пор считавшийся непобедимым, лежал рядами, друг на друге, там, где его поставили. На другом фланге афиняне ворвались, наконец, победоносно в ряды македонян. «За мной, – вскричал Лисикл, – победа наша! Прогоним этих несчастных назад в Македонию!» Филипп взирал со спокойным взглядом с высоты на общее замешательство. «Неприятели не умеют побеждать», – сказал он и повел свою вновь быстро приведенную в порядок фалангу на толпы афинян, которые в упоении победы расстроили свои ряды. Вскоре все греческое войско обратилось в беспорядочное бегство; из афинян было убито более 1000, не менее 2000 попалось в плен; фиванцы также потеряли много пленными и убитыми.

Битва при Херонее решила участь Греции. Свобода ее погибла, страна подчинилась Македонии. Филипп II достиг цели своих желаний. В первые мгновения после победы он предался необузданной и недостойной радости. Рассказывают, что после праздничного пира, возбужденный вином, окруженный плясунами и скоморохами, он отправился на поле сражения, издевался над пленными, наругался над убитыми и, стуча в такт ногой, с насмешкой повторял вступительные слова определения народного собрания, которыми Демосфен возбудил афинян к битве против него. Тогда афинский оратор Демад, бывший в числе пленников, сказал ему: «Царь, судьба указала тебе роль Агамемнона, а ты не стыдишься поступать подобно Терситу!» Это свободное слово образумило царя; взвесив важность возбужденной против него войны, в которой он мог потерять и свое господство, и свою жизнь, он устрашился могущества и силы великого оратора Демосфена; он бросил на землю венок со своей головы и даровал свободу Демаду.