Каким они рассчитывали провести объединение германии

Когда правительство Венгрии летом 1989 г. решило открыть границу на Запад, тысячи восточных немцев транзитом устремились в ФРГ. 18 октября Хонеккер был вынужден уйти в отставку. Его преемники оказались не в состоянии контролировать положение.
В начале ноября граждане ГДР стали настойчиво добиваться свободного допуска в Западный Берлин и в ФРГ.
Советский посол в Берлине В.И.Кочемасов докладывал: “руководство ГДР хотело бы посоветоваться относительно возможности введения послаблений в режиме на границе с Западным Берлином”. Первый заместитель министра иностранных дел А.Г.Ковалев в ответ на это обращение дал послу (по телефону) следующее указание: “Определение режима границы является внутренним делом ГДР”.
Посол не удовольствовался устным ответом и запросил письменных инструкций. В ответ поступила телеграмма, подтвердившая прежнюю формулу.
“Открытие” Берлинской стены, а затем и ее разрушение усугубило и без того нестабильную ситуацию в ГДР.
Тогдашний секретарь ЦК КПСС В.А.Медведев, отвечавший за связи с социалистическими странами, утверждал, что советские лидеры были в курсе того, что в ГДР зреет взрыв. Полагая необходимой там смену руководства, они были уверены, что этим дело не ограничится.
В отличие от В.А.Медведева М.С.Горбачев даже в ноябре 1989 г. не считал, что вопрос объединения Германии назрел. В беседе с премьер-министром Канады Б.Малруни (21 ноября) он подчеркнул: “Это не актуальный вопрос... Сегодня реальностью являются два государства, входящие в ООН и в существующие военно-политические структуры”. В беседе с Джулио Андреотти (30 ноября) он, говоря о предстоящей встрече с президентом США Дж. Бушем (на рейде Мальты), вновь повторил: воссоединение ФРГ и ГДР — не актуальный вопрос.
В итоге к концу 1989 г. советское руководство во главе с Горбачевым не имело четкого плана действий. Отечественный историк В.И.Дашичев констатировал, что, когда потребовалось ее практическое решение, то “ни Горбачев, ни правящая элита ... не были готовы к такому повороту дел ни психологически, ни концептуально” (Дашичев В. Единая Германия в единой Европе //Свободная мысль. 1999. № 7. С. 119).
Ситуацию максимально использовал канцлер ФРГ Гельмут Коль. 28 ноября 1989 г. он выступил в бундестаге с “десятью пунктами объединения Германии”.
Этот план содержал три ключевые идеи: заключение союзного договора между ФРГ и создание конфедеративных структур — затем образование федерации — и постепенное, поэтапное объединение Германии.
Наверное, в сложившейся ситуации это был наилучший выход. Тем не менее десять пунктов Коля вызвали негативную реакцию советского руководства. В беседе с министром иностранных дел ФРГ Г.-Д.Геншером 5 декабря 1989 г. возмущенный Горбачев заявил: “Эти ультимативные требования выдвинуты в отношении самостоятельного и суверенного немецкого государства”, и “хотя речь идет о ГДР, но сказанное канцлером касается нас всех... Заявление канцлера — это политический промах.
Мы не можем оставить его без внимания. Мы не намерены играть в дипломатию. Если вы хотите сотрудничать с нами, — мы готовы. Если же нет, — будем делать политические выводы отнестись к сказанному со всей серьезностью”.
Однако никаких реальных мер принято не было. На заданный 6 декабря президентом Франции Ф.Миттераном вопрос “Что конкретно вы собираетесь делать?”, Горбачев ответил: “Прежде всего продолжать линию мирных перемен. Пусть каждая страна сама определяет их направленность. Мы убеждены, что нельзя допускать внешнего вмешательства, искажать волю народов...
Я полностью разделяю Ваше мнение о том, что германский вопрос должен рассматриваться в контексте общеевропейского процесса, найти в нем свое решение. Это будет гарантировать Европу от всяких катаклизмов, от нестабильности. Именно так можно найти более правильное решение...
Искусственное подталкивание процесса воссоединения должно быть исключено”.
Заметим, что это весьма уклончивый ответ...