Какие кустарные промыслы были распространены в ярославском крае

Оценивая значение Верхней Волги в становлении российской государственности,

крупнейший русский историк С. М. Соловьев писал: «Теперь обратимся к Великой России, государственному ядру. Здесь первое место принадлежит Верхней Волге, или Ростовской области...» [1]. С ним солидарен И. Е. Забелин: «...далекая Суздальская сторона в нашей земле и в нашей истории очень рано без всяких воинственных походов и завоеваний становится очень сильною, господствует над остальными княжествами, а потом втягивает в свое русло и всю историю Русской страны.

Сила Суздальской земли были сила промысла и работы, а стало быть, и сила устроенного хозяйства.

Таким образом, этот сравнительно небольшой угол между Окой и Волгой сам собою возродился в великую земскую и государственную силу всей Русской земли, стал ее настоящим сердцем» [2].

Отмечая природные особенности Верхней Волги, С. М. Соловьев обращает внимание на обилие рек и озер в Русской земле, которые «много содействовали единству народному и государственному». Он усматривает прямую зависимость между величиной исторически сложившейся области и размерами той или иной речной системы: «...чем область Волги больше области всех других рек, тем область Московского государства должна быть больше всех остальных частей России, а естественно меньшим частям примыкать к большей — отсюда понятно, почему и Новгородская озерная волость, и Белая, и Малая Русь примкнули к Московскому государству» [3].

Единственными и самыми надежными нитями, связывающими самые отдаленные русские земли в единое целое, были речные системы. Благодаря рекам издревле существовала тесная связь Ростова Великого с Господином Великим Новгородом. «Ростов Великий, — отмечает С. М. Соловьев, — при самом начале русской истории находился в тесной связи с Новгородом и его князьями. Такая тесная связь Ростова с Новгородом и Чудью объясняются тем, что Белоозеро связано с Ростовом водной нитью, эта нить есть река Шексна, которая вытекает из Белоозера и впадает в Волгу у нынешнего Рыбинска; Ростов же находится при озере Неро, из которой течет Которосль, впадающая в Волгу при Ярославле»

[4].

Территория, на которой располагается Ярославская область, не имела себе равных по концентрации речных систем, судоходства, торговли, ремесел и промыслов: «Эта губерния (Ярославская—прим. авт.), кажется, есть единственная, располагающая такими громадными путями водных сообщений. Она является центром притяжения и исходным пунктом торговли и судоходства всей Волжской системы. Протекающие здесь Волга, Шексна и Молога издавна ставили ее в обширные и деятельные отношения с морями Каспийским и Балтийским» [5].

Чтобы более рельефно очертить особенности природных условий Верхней Волги, стоит сопоставить образ жизни славян Южной и Северо-Восточной Руси, обусловленный различием геополитического характера.

Большой интерес представляют рассуждения по этому поводу историка И.Е. Забелина:

«Русское поле отличалось превосходною черноземного почвою, которая с избытком вознаграждала владельца за самый легкий труд. Для скота здесь было полное приволье.

Устройство самого жилья не создавало больших хлопот и забот. Но круглая беззащитность широкой степи создавала необходимость своего рода защитника: страх от внезапного набега хищных врагов создавал из украинца всегдашнего воина, который по необходимости промышлял тем же, что и охотник-кочевник» [6].

«Русь истощалась в борьбе с варварами, — пишет В.О. Ключевский. — Никакими мирами и договорами нельзя было сдержать их хищничества, бывшего их привычным промыслом»[7].

Постоянная внешняя опасность побудила славянские племена со второй половины X века начать активную колонизацию Верхнего Поволжья.

Следствием славянской колонизации Росто-Суздальского края, по мысли В.О.

Ключевского, явилось образование другой ветви в составе русской народности — великорусского племени.

Природные условия, хозяйственный уклад, образ жизни славян в Северо-Восточной Руси были совершенно иными, нежели в Южной Руси.