Огненно-оранжевое солнце уходило в буро-серую муть горизонта, и эта муть клочьями вьедалась снизу в ясный диск. С северо-запада выросла медленно изменяющаяся чёрно-жёлтая туча, странная, сверху резко очерченная, а сама вся ровная, безтеней, без контуров внутри, как усыпанная желтоватым пеплом пустыня. Солнце скрылось, в сухом, темневшем воздухе носился легкокрылый ветерок, едва покачивая высокорослую траву, ароматные разноцветные цветы и нежно-зелёные листики белоствольных берёзок. Я стоял и смотрел, охваченный неизъяснимым восторгом. Ночью я снова вышел в сад: в смутном пепельно-перламутровом сумраке таинственно дремали кусты сирени и черёмухи, на бледном фоне беззвёздного неба шевелились странно-живые ветки, и всё жило своей особенной, загадочной жизнью.