антитеза в рассказе присутствует. т.е. противопоставление Бал чудесный, зала прекрасная, буфет великолепный. К отцу Вареньки он испытывает восторженное, нежное чувство, его умилили сапоги полковника: «Чтобы вывозить и одевать любимую дочь, он не покупает модных сапог». Иван Васильевич не только любуется танцующими отцом и дочерью, но и с восторженным умилением смотрит на них; он соединяет «его и ее в одном нежном умиленном чувстве», которое, все нарастая, изливается и на лакея Петрушу, лицо которого кажется Ивану Васильевичу умилительно трогательным Светлые, радостные краски бала, беззаботное веселье молодых людей; не подозревающих о существовании другого, страшного мира, резко оттеняет картину, нарисованную во второй части. В первой части рассказа чудесный бал, прекрасная зала, знаменитые музыканты, белое платье, белые перчатки, белые башмачки, «сияющее, разрумянившееся с ямочками лицо и ласковые, милые глаза» Вареньки. После бала краски резко меняются: весенний мокрый туман, солдаты в черных мундирах, неприятная визгливая мелодия, «сморщенное от страдания лицо» наказываемого.
антитеза в рассказе присутствует. т.е. противопоставление Бал чудесный, зала прекрасная, буфет великолепный. К отцу Вареньки он испытывает восторженное, нежное чувство, его умилили сапоги полковника: «Чтобы вывозить и одевать любимую дочь, он не покупает модных сапог». Иван Васильевич не только любуется танцующими отцом и дочерью, но и с восторженным умилением смотрит на них; он соединяет «его и ее в одном нежном умиленном чувстве», которое, все нарастая, изливается и на лакея Петрушу, лицо которого кажется Ивану Васильевичу умилительно трогательным
Светлые, радостные краски бала, беззаботное веселье молодых людей; не подозревающих о существовании другого, страшного мира, резко оттеняет картину, нарисованную во второй части. В первой части рассказа чудесный бал, прекрасная зала, знаменитые музыканты, белое платье, белые перчатки, белые башмачки, «сияющее, разрумянившееся с ямочками лицо и ласковые, милые глаза» Вареньки.
После бала краски резко меняются: весенний мокрый туман, солдаты в черных мундирах, неприятная визгливая мелодия, «сморщенное от страдания лицо» наказываемого.