Иванов остался скучать на пустынном асфальте перрона", "чувствовал себя осиротевшим без армии", "хотел погулять еще немного на воле"… Читая рассказ, обнаруживаешь, что Алексей Алексеевич неприятен как человек. Война закончилась, а он продолжает жить так, как жил на войне. Доказательством этому служит встреча Иванова с "Машей - дочерью пространщика", волосы которой "пахнут, как осенние павшие листья в лесу". Ему надо возвращаться домой, к жене и детям, которых он не видел четыре года и которых он предупредил телеграммой, что "выезжает домой без промедления", а он "выходит вслед за Машей из вагона, хотя ему еще оставалось ехать до места более суток". В этом эпизоде Платонову, мне кажется, важно дать читателю понять, что Иванов думает больше о себе, чем о семье: жене, детях. Он, в отличие от шолоховского Андрея Соколова, совсем не понимает, что "этим разнесчастным бабенкам и детишкам не слаже нашего в тылу
Иванов остался скучать на пустынном асфальте перрона", "чувствовал себя осиротевшим без армии", "хотел погулять еще немного на воле"… Читая рассказ, обнаруживаешь, что Алексей Алексеевич неприятен как человек. Война закончилась, а он продолжает жить так, как жил на войне. Доказательством этому служит встреча Иванова с "Машей - дочерью пространщика", волосы которой "пахнут, как осенние павшие листья в лесу". Ему надо возвращаться домой, к жене и детям, которых он не видел четыре года и которых он предупредил телеграммой, что "выезжает домой без промедления", а он "выходит вслед за Машей из вагона, хотя ему еще оставалось ехать до места более суток". В этом эпизоде Платонову, мне кажется, важно дать читателю понять, что Иванов думает больше о себе, чем о семье: жене, детях. Он, в отличие от шолоховского Андрея Соколова, совсем не понимает, что "этим разнесчастным бабенкам и детишкам не слаже нашего в тылу