Секретарь писателя Н. Гусев писал, что «воображаемый читатель» для Л. Н. Толстого менялся: «сначала это была интеллигентная публика, люди образованного класса,

«Юность» - довольно ранняя вещь Толстого, поэтому я думаю, что «воображаемым читателем» здесь является все-таки «интеллигентная публика, люди образованного класса».
Вот отрывок, который подтвердит мою мысль: «Еще с первого экзамена все с трепетом рассказывали про латинского профессора, который был будто бы какой-то зверь, наслаждавшийся гибелью молодых людей, особенно своекоштных, и говоривший будто бы только на латинском или греческом языке. St. - Jerome, который был моим учителем латинского языка, ободрял меня, да и мне казалось, что, переводя без лексикона Цицерона, несколько од Горация и зная отлично Цумпта, я был приготовлен не хуже других, но вышло иначе. Все утро только и было слышно, что о погибели тех, которые выходили прежде меня: тому поставил нуль, тому единицу, того еще разбранил и хотел выгнать и т. д., и т. д. Только Семенов и первый гимназист, как всегда, спокойно вышли и вернулись, получив по пять каждый. Я уже предчувствовал несчастие, когда нас вызвали вместе с Икониным к маленькому столику, против которого страшный профессор сидел совершенно один. Страшный профессор был маленький, худой, желтый человек, с длинными маслеными волосами и с весьма задумчивой физиономией».
Здесь мы встречаем написание имени учителя по-французски, имена античных авторов (Цицерон, Гораций) - такое читать и понимать могли лишь образованные люди.